Кеннет Бригам - Хороший доктор. Как найти своего врача и выжить

Но медицинский нарратив — это не только история пациента. Есть также профессиональный нарратив, имеющий богатые исторические и литературные традиции. Например, в рассказе Э. Б. Уайта «Второе дерево от угла» (The Second Tree From the Corner) чувство освобождения, испытанное беспокойным пациентом из-за того, что он обнаружил в своей жизни смысл, описывается красиво и проницательно: «В джунглях собственного страха он заметил (как часто замечал и раньше) промелькнувшее яркое хвостовое оперенье птицы храбрости». Полин Чен, пишущая для The New York Times , пересказывает эту историю, описывая, как нарратив внедряется в практику акушеров и гинекологов в клинической ординатуре Пресвитерианской больницы в Нью-Йорке.

Существует множество прекрасных прозаических произведений, вдохновленных медицинской практикой (вспомните А. П. Чехова, Уильяма Карлоса Уильямса), которые повествуют о том, как люди справляются с нездоровьем. Хороший врач читал эти и другие произведения классической литературы о человеческих недугах, и подобный опыт оказывает влияние на то, как он воспринимает вас, ваше заболевание и свое собственное место в этих сложных обстоятельствах. Вероятно, существуют компетентные доктора, незнакомые с богатой беллетристикой на тему их профессии, но такие врачи упускают нечто важное, что может воздействовать на процесс выздоровления пациента. Есть свидетельства, что привитие уважения к медицинской прозе в процессе обучения врачей способствует «значительному улучшению… здоровья пациента и качества его жизни» [132] Pauline Chen. Stories In The Service Of Making A Better Doctor . The New York Times Health , October 23, 2008. . Эта мысль изящно выражена Дэвидом Уоттсом в статье «Точка зрения: Лекарство от простуды» (Perspective: Cure for the Common Cold), опубликованной в New England Journal of Medicine [133] David Watts, Perspective : Cure for the Common Cold. The New England Journal of Medicinе , 367: 1184–1185, 2012. . «Гиппократ говорил, — пишет Уоттс, — что некоторые больные выздоравливают только благодаря доброте своих врачевателей». И далее: «Художественная литература показывает богатство человеческих взаимоотношений, не пытаясь направить наше мышление в определенное русло, как делают нравоучительные наставления, но приглашая пережить чужой опыт». Хороший доктор знает это и ищет в литературе подсказки, «которые учат нас, как достойно жить в сложном мире». Во многом благодаря именно этому он и является хорошим доктором.

У вашего врача тоже есть своя история. Он прекрасно понимает, что вносит в это общение, и обращает внимание на то, как его история может повлиять на ваши взаимоотношения. В конце концов врач тоже человек со своими пристрастиями, мировоззрением, убеждениями, опытом, принципами и нуждами, которые могут оказать воздействие на восприятие вашего рассказа и поколебать объективность, если доктор не будет осторожен. Зная это, такой врач тратит время и усилия, чтобы осмыслить значение и последствия своего опыта [134] David Hatem, Elizabeth A. Rider. Sharing stories: narrative medicine in an evidence-based world. Patient Education and Counseling, 54: 251–253, 2004. ; таким образом он продолжает изучать науку о человеческих болезнях.

Возможно, ваш доктор и сам борется с каким-либо серьезным заболеванием — то есть имеет дело с системой здравоохранения как пациент. Подобный опыт может оказывать существенное влияние на его медицинскую практику — пробуждать эмпатию, способствовать осознанию мелочей, важных для больного, но незаметных тем, кто не побывал на его месте. Чувства, с которыми сталкивается врач, превращаясь в пациента, могут быть самыми разными.

Когда Альфред С. Рейнхарт учился в Гарвардской медицинской школе, у него развился подострый бактериальный эндокардит [135] Peter Tishler. Soma Weiss, Alfred S. Reinhart, and the care of the patient. Perspectives in Biology and Medicine, vol. 53, number 1, Winter 2010. — в ту пору (а дело происходило в 1930-х гг.) эта инфекция сердечного клапана поголовно приводила к смерти. Его лечил легендарный врач Сома Вейсс, который замечал, что «эмоциональная реакция А. С. Р. … существенно не отличалась от таковой у любого другого человека, страдающего неизлечимым заболеванием». Больные врачи — это прежде всего больные люди. Но взгляд с противоположной стороны, личный опыт болезни может изменить подход врача к лечению других. Близкое столкновение с возможной смертью меняет мировоззрение и может повысить способность к эмпатии по отношению к пациентам. Когда одному нашему другу-медику поставили диагноз «рак предстательной железы», он написал следующее: «Это тяжелее, чем я думал. Хотя и не стало неожиданностью. Мой отец умер от рака простаты, когда мне было 15 лет. Так что заболевание мне знакомо. Мои показатели ПСА растут больше года. Зараза уже сидела там… так что ничего удивительного. Но все равно это ничуть не смягчает удара непоправимого, неотвратимого. У меня рак. Я уже не тот человек, каким был 15 минут назад, до того как узнал, что у меня злокачественная опухоль» [136] Kenneth Brigham. Hard Bargain: Life-Lessons from Prostate Cancer… A Love Story . Harpeth House, 2001. .

Когда наш друг столкнулся с собственным серьезным заболеванием, он стал другим доктором. Он стал лучше.

Хотя в обучении врачей доминирует наука, они отличаются от ученых, поскольку имеют дело с пациентами. Хороший доктор понимает, как развивается наука, и ценит результаты добросовестных экспериментов. Но он не является механиком для человеческого тела, работа подобного рода никогда бы его не привлекла. Конечно, такой врач считает себя целителем физических заболеваний, но он делает гораздо больше. Он изо всех сил готовится к встрече с тем, что детский невролог Филипп Овербай описывает как «встречу с больными и отчаявшимися, мужественными и умирающими, излечившимися и благодарными» [137] Philip Overby. The moral education of doctors. The New Atlantis , pp. 7–26, Fall 2005. .

Мы не знаем, где хороший врач в этом поднаторел, вряд ли в университете, однако такой доктор научился принимать во внимание и глубоко осмыслять всесторонний опыт, включая медицинскую беллетристику, глубоко размышлять над смыслом своей собственной истории. Но прежде всего он знает, что самый главный рассказ во взаимоотношениях, которые называются клинической медициной, — ваш. Он не просто знаком с «Заботой о пациенте» Фрэнсиса Пибоди — классической лекцией, прочитанной в 1927 г. гарвардским студентам-медикам, но искренне верит, что «хороший врач знает пациента вдоль и поперек, однако эти знания достались ему непросто», помнит о призыве Пибоди «щедро расточать время, сочувствие и понимание» [138] Francis Peabody. The care of the patient. Journal of the American Medical Association , 88:877–882, 1927. . Он слушает.

Он слушает с той же целью, что и Уильям Ослер, — чтобы вы назвали ему свой диагноз. То, что в медицинских картах называется анамнезом , — это подробное описание симптомов, приведенных в хронологическом порядке. Далее симптоматика сопоставляется с многочисленными шаблонами известных заболеваний и находится наиболее точное совпадение. История болезни поможет понять, какие исследования могут подтвердить диагноз. Чтобы безошибочно поставить диагноз, очень важно правильно воспринять историю.