Умберто Эко - Как путешествовать с лососем

С другой стороны, в такие времена, как наши, когда столько идеологий переживают кризис, все явственнее напоминает о себе так называемая философия Традиции, согласно которой не следует думать, что именно мы и только мы за всю мировую историю больше всех приблизились к Истине; напротив, всё, что нужно было понять, давно уже поняли исчезнувшие древние цивилизации, и, лишь отказавшись от наших притязаний и возвратившись к этому традиционному и неизменному источнику знания, мы сможем примириться с самими собой и с нашей судьбой. По одной из наиболее причудливых версий этой традиционной философии, Истиной владела цивилизация, следы которой не дошли до нас: жители ушедшей на морское дно Атлантиды, либо гиперборейская раса древних чистокровных арийцев, обитавших в приполярной зоне с умеренным климатом, либо мудрецы древнего Индостана. Есть и другие недоказуемые гипотезы, позволяющие доморощенным философам и авторам бульварных романов развлекать свою невзыскательную публику дешевым мистическим чтивом во время летних отпусков.

Но подлинно современная наука — не та, что утверждает, будто Новое — всегда верное. Напротив, она основывается на принципе «опровержимости» (который был предложен Пирсом, затем подхвачен Карлом Поппером и многими другими теоретиками, а затем доказан на практике). Согласно этому принципу, наука движется вперед, постоянно опровергая себя, фальсифицируя свои собственные гипотезы, путем проб и ошибок, признавая свои промахи и считая, что неудавшийся эксперимент так же важен, как и удавшийся, поскольку доказывает, что определенный путь, которым ты шел, был выбран неправильно, и надо либо исправить ошибку, либо начать все сначала. Собственно, на этом основывалась и существовавшая в XVII веке во Флоренции Академия опытов, чей девиз был: «Пытаться и вновь пытаться», где «вновь пытаться» означало решительно отвергнуть вариант, признанный ошибочным, и лишь затем начать продумывать другой.

Такой принцип научной деятельности, как я уже сказал, несовместим с какой-либо формой фундаментализма, с буквальной интерпретацией священных текстов (поскольку и они постоянно подвергаются ревизии), с представлением о догматической незыблемости собственных идей. Вот «правильная» философия, в обиходном и в сократовском смысле, которую следовало бы преподавать молодым.

2004

Как

заниматься философией на дому

То ли потому, что пошлость, которую навязывает телевидение, больше уже нельзя выдержать, то ли потому, что в мире происходит так много страшного и у людей возникла потребность ненадолго уединиться и спокойно поразмышлять, но в последнее время появляется все больше мест и возможностей, для того чтобы широкая публика могла, как встарь, заняться философией. Той самой, которую все изучали в лицее. Кто-то для этого собирается с друзьями в кафе по воскресеньям, как в Париже, кто-то читает научно-популярную литературу, а кто-то посещает дискуссии профессиональных философов, где с недавних пор в зале не найдешь свободных мест. Отчасти это мода, отчасти упрощенческое отношение к науке, внушенное средствами массовой информации, но сам симптом недооценивать нельзя, поэтому у меня есть предложение к таким энтузиастам, тем, кто не изучал философию в лицее или посещал лекции самозваных философов и ничего не понял. Всем им я советую пойти самым простым путем: почитать настоящих философов.

Философия не всегда может показаться легкой и доступной, иногда она по необходимости должна быть трудной для усвоения, но нигде не сказано, что человек, который занимается философией, должен говорить туманно и непонятно. Трудность для чтения не является признаком высокой научной ценности либо причудливого стиля данного сочинения, часто все дело в сложности рассматриваемой проблемы. Есть шедевры философии, которые изменили наше бытие и наше мышление, но, к сожалению, были написаны очень трудным языком; так, я никогда не посоветую неподготовленному читателю браться за «Метафизику» или «Органон» Аристотеля, «Критику чистого разума» Канта или такую изумительную книгу, как «Этика» Спинозы. Но есть и философы, умевшие изъясняться понятным языком, причем нередко это те, кто в других своих сочинениях изъясняется туманно и непонятно. И я советую ограничиться несколькими небольшими книжечками (примерно по сто страниц каждая), из которых можно понять, как заниматься философией, не употребляя слишком много технических терминов.

Начнем с Платона. Я предложил бы прочесть его сочинение «Критон», в котором объясняется, почему гражданин не должен уклоняться от повиновения законам (кто бы он ни был, Сократ или Сильвий). Затем — трактат Аристотеля «Поэтика». Забудьте, что в нем идет речь о древнегреческой трагедии. Прочтите его так, как если бы в нем содержалась инструкция по написанию детективного романа или сценария вестерна. Наш автор уже тогда понял то, что через две с лишним тысячи лет поймут Хичкок или Джон Форд. Далее стоит прочесть «Об учителе» Блаженного Августина, где рассказывается о том, как беседовать с сыном о повседневных делах. Гениальная по простоте и проницательности книжка.

Хоть я и специалист по Средним векам, мне затруднительно рекомендовать какой-либо текст, созданный в великую эпоху схоластики: несколько страниц, вырванных из контекста, могут дезориентировать неопытного читателя. Поэтому отвлечемся от чистой философии и обратимся к любовным письмам (да-да!) Абеляра и Элоизы. Не надейтесь, что там будет много секса, но почитать стоит.

Переходим к эпохе Возрождения. Начнем с «Речи о достоинстве человека» Пико дела Мирандола. Затем (но только во фрагментах, их можно найти в хрестоматии) — главы из «Опытов» Монтеня. Лучше принимать в гомеопатических дозах. Далее — «Рассуждение о методе» Декарта, удивительное по ясности изложения, и избранные места из «Мыслей» Паскаля. И наконец, философ, который писал так, как благовоспитанный и благоразумный человек беседует с друзьями после ужина: Джон Локк, «Опыт о человеческом разумении». Это сочинение надо читать не в отрывках, а целиком, но я бы посоветовал ограничиться третьей книгой, посвященной тому, как мы пользуемся словами. Прочтите ее, как вы читали «Поэтику» Аристотеля, — так, словно там написано о современной речи, и сравните наблюдения автора с первыми полосами газет и телевизионными дебатами наших дней.

Что касается эпохи Просвещения, то тут я ограничился бы вольтеровским «Кандидом»: в сущности, это просто роман, притом недлинный и приятный для чтения. Девятнадцатый век просто ужасен, тогда писали огромные, неудобочитаемые тома, но ведь только мы, итальянцы, не считаем «Записные книжки» Леопарди глубоким философским сочинением. А вот французы, недавно открывшие для себя эту книгу, о ней очень высокого мнения. Правда, мы не станем читать ее целиком, а снова заглянем в хрестоматию: одна-две странички перед сном — и достаточно. Поскольку Кант, по определению, чересчур требователен к читателю, познакомимся с ним там, куда он отправился для пополнения своего бюджета, на лекции, тема которых не имела никакого отношения к его научным интересам и на которых он проявил себя остроумным, экстравагантным, способным рассказывать анекдоты и высказывать парадоксальные суждения, иными словами, почитаем его «Лекции по антропологии». Название может напугать, но текст не сложнее, чем в глянцевом журнале с интеллектуальными претензиями.