Михаэль фон Альбрехт - Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования

Оживляюще действует и исторический инфинитив, который, собственно, лучше было бы назвать описательным инфинитивом: haec primo paulatim crescere, interdum vindicari, эти приемы изначально распространялись лишь постепенно, иногда против них еще принимались меры. Саллюстий как-то особенно пристрастен к этой конструкции — от «Катилины» к «Югурте» ее роль даже еще возрастает310. Употребление исторического инфинитива восходит — как мы знаем — еще к Катону311. Примеры засвидетельствованного в нашем месте более редкого страдательного исторического инфинитива (vindicari) также встречаются у латинских историков312. В преобразовании этой формы, идущей из традиции языка историографов, сказывается — прежде всего если принять в расчет рост значения приема в позднейшем произведении, — что Саллюстий не перенял описательный инфинитив как некую застывшую данность; напротив, между способом выражения и характером мысли писателя было глубокое внутреннее родство. Посредственный автор в нашем месте, вероятно, употребил бы имперфект. Чего добивается Саллюстий своими инфинитивами? Предложение становится одновременно более сжатым и общезначимым; но прежде всего — благодаря неопределенной форме оно выпадает из окружающего контекста. Таким способом возникает впечатление нарушенной связи, к которому Саллюстий стремится с использованием самых различных средств и которое в значительной степени и послужило причиной того, что его прославляют за особую «краткость»313.

Что касается структуры предложения, то самый плодотворный путь — рассмотреть ее вместе со способом ведения мысли; теперь же последуем за текстом.

г . Общий обзор; структура

ПРЕДЛОЖЕНИЯ И ХОД МЫСЛИ

Сначала Саллюстий в двух предложениях указывает на роковое воздействие жажды власти и денег, затем рассматривает обе точки зрения в обратном порядке314; с такой хиастической последовательностью мы уже знакомы по Катону, который важен для Саллюстия и в других отношениях. С обсуждения второго пункта начинается выбранный нами отрывок. Первое предложение открывается констатацией: честолюбие сделало многих смертных неискренними (перфект, но не гномический, а означающий историческое явление). Мысль, сначала высказанная в общем виде, затем расслаивается на три аспекта. Первый, противоречие между образом мыслей и словом, развивается в рамках антитезы: aliud clausum in pectore, aliud in lingua promptum habere, иное скрывать в груди, иное языком исповедывать. Если отвлечься от членящего местоимения aliud, структура будет хиастической. Мы еще вернемся к значению хиазма у Саллюстия. Вторая точка зрения — социальное поведение и максимы, его определяющие. Структура этого члена строго параллельна: amicitias inimicitiasque non ex re, sed ex commodo aestumare, дружбу и вражду не по сути дела, а по выгоде оценивать. При этом в каждом случае второй член длиннее, чем первый. На третьем месте стоит в слегка измененной форме уже упомянутое сначала противоречие между внешним и внутренним: magisque voltum quam ingenium bonum habere, скорее иметь хорошее лицо, нежели хорошие свойства. Вновь, как и в предыдущем предложении, два противостоящих слова поставлены параллельно друг другу.

Как соединены рассматриваемые колоны? Они следуют один за другим асиндетически315; третий член заканчивается тем же словом, что и первый (habere)-, второй — также инфинитивом (aestumare).

Во всех трех на первый план выступает антитеза, но при этом членящие слова различны: сначала aliud — aliud, затем поп — sed и, наконец, magis — quam. В целях чередования позаботились и о расстановке слов: в первом колоне, если не считать параллельно стоящих aliud — aliud, она хиастична, во втором и третьем господствует параллелизм, причем во втором высшая точка зрения (non ex ге) занимает начальное место, в третьем же она в конце. Таким образом, второй и третий колон связываются в некоторое единство не только с помощью -que, но и через расстановку важных слов и в этом качестве противостоят самостоятельному первому члену, также сформированному хиастически. Так движется основная мысль, в соответствии с законом роста колонов, короткой и затем длинной волной, причем вторая разделена внутри, а именно по принципу риторического уменьшения, известному по Катону: Саллюстий завершает относительно коротким и броским предложением, наглядно резюмирующим целое: magisque voltum quam ingenium bonum habere. При этом мысль — на архаический манер — вернулась к своей исходной точке, но в более конкретном понимании.

В следующем предложении под haec, это, по- видимому, понимаются обе вещи — avaritia, жад ность, и ambitio, честолюбие; ср. выше предложение 3: igitur primo imperi, deinde pecuniae cupido crevit: ea quasi materies omnium malorum fuere, и вот сначала выросла жажда власти, затем — денег; это было как бы пищей для всех бед. Возвращаясь к этой фразе, Саллюстий те перь ближе обозначает способ роста. Подчеркивается слово paulatim, понемногу; следующее дополнение — несмотря на параллелизм — не привносит противо поставления мысли в целом, но только небольшое ограниче ние; противопоставление как таковое по является с опозданием (post, ср. primo); но прежде чем будет высказана главная мысль, следует еще одна ретардация — временное придаточное предложение, в котором распространение пагубы сравнивается с заразной болезнью; заключение сначала устанавли вает перемену в общем виде ( civitasinmutata ) и только потом, окончательно, — упадок двумя парами прила гательных. Формулировка опять антитетична, и ха рактерно, что две превосходных степени превосхо дятся двумя положительными. За этим стоит не одна вражда Саллюстия к суперлативам, которую можно наблюдать и в иных местах, да и не только стремление избежать слишком уж близкой переклички с 5, 9 (ut paulatim inmutata ex pulcherruma atque optuma pessuma ac flagitiosissuma facta sit, как , понемногу меняясь, из прекраснейшей и наилучшей стала наихудшей и пороч нейшей), но прежде всего непогрешимое чувство сти ля, подсказывающее автору, что положительная сте пень в иных случаях оказывается более действенной, нежели превосходная. Соответ ственно Саллюстий избирает для этого места очень сильные прилагатель ные, из которых второе и не может иметь степеней сравнения: crudele intolerandumque, жестокое и невы носимое 316 .

Симметрия и асимметрия

К чему привело рассмотрение структуры предложений? В нашем тексте переплетаются, как и во всем творчестве Саллюстия, два строительных принципа — симметрии и асимметрии. Каждому из них нужно отдать должное, и ни один не следует выпячивать за счет другого317. Симметричные структуры — параллелизм и хиазм. Параллельные построения мы встречали в нашем тексте неоднократно; каждый внимательный читатель Саллюстия, не переоценивающий односторонне принципа inconcinnitas, нестройности, может у него найти массу примеров фразового параллелизма318. На первый взгляд противоположен параллелизму, но на самом деле аналогичен ему — поскольку и здесь мы имеем дело с симметрией — хиазм. Достаточно было бы вспомнить разительный пример: aliud clausum inpectore, aliud in lingua promptum. Специальные исследования показали, что хиазм характерен для Саллюстия как раз при alius — alius319. То, что речь идет о сознательном применении художественной формы, вызывало сомнения, но вполне достоверно, что хиазм в «Югурте» употребляется чаще, нежели в «Катилине»320. Как и в случае с infinitivus historicus, сознательное использование в качестве технического приема (оно здесь лежит на поверхности) и употребление формы, исходя из внутренней близости, вовсе не исключают друг друга. То, что Саллюстий выстраивает хиастически и структуры большего масштаба321, характерно для его образа мыслей и способа изображения. К. Латте322 признал, «что чисто языковой и формальной антитезе у Саллюстия соответствует особенность хода мысли, бросающего своими противопоставлениями читателя то туда, то сюда, не давая ему покоя». При хиастической группировке слов напряжение между противопоставленными словами возрастает благодаря их положению323. Это происходит независимо от того, обозначить ли эту структуру с технической точкой зрения как риторический прием или нет, — вопрос терминологии, и не больше.