Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

Индивид

Проблема становления личности: общемировой кризис системы образования — противоречий тут много: и свободный доступ практически ко всей информации (зачем географию знать — Google ее лучше знает) против старой системы образования, построенной на заучивании данных, и противоречие общества, требующего одновременно узких специалистов и универсальных работников и т. д.

Снятие противоречия: независимость от недостатков окружающего общества в своем становлении, а также периодическая учеба всю жизнь. Это требует развития компьютерных образовательных программ, при этом программа должна не просто учить абстрактным данным, но и проецировать их на окружающее общество (то есть совмещать образование с задатками воспитания). Переход к широкому использованию компьютеров произойдет в любом случае (по экономическим соображениям), а вот насколько смогут остаться задействованными преподаватели — отдельный вопрос. Компьютерное образование изменит человека: с одной стороны, произойдет отчуждение от общества (привычный школьный класс может исчезнуть, сформируются принципиально иные отношения с программами-преподавателями, которые смогут круглосуточно опекать ребенка), с другой — ребенок сможет получить такой объем знаний о социуме, который раньше был ему заведомо недоступен. Выработается принципиально новый набор навыков и рефлексов в отношении виртуальности, что приведет к изменениям в восприятии человеком собственной телесности. Кроме того, многолетняя работа с индивидуально подобранным интерфейсом, круглосуточное общение с собственным компьютером, восприятие и обработка информационного потока через его посредство неизбежно приведут к изменениям в структуре личности.

Проблема: малый срок жизни. Противоречие между заложенным в ДНК старением и требованиями общества по максимально продолжительной трудоспособности. Требования продления трудоспособности связаны не только с кризисом пенсионной системы и другими экономическими проблемами, но и с ростом уровня образования ведущих специалистов. Возникновение речи и письменности позволило людям сохранять знания, передавая их следующим поколениям, а при возрастающем информационном потоке, при требовании учиться всю жизнь уже и потеря наработанного опыта индивида становится роскошью для общества.

Снятие противоречия: качественный скачок в медицине — пересадка выращенных органов и т. п., устранение наследственных заболеваний, коррекция генетического кода. Речь не идет о немедленном получении бессмертия, но если прогресс в медицине позволит увеличивать продолжительность жизни быстрее календарного времени, то мы получим отсрочку смерти, для общества неотличимую от бессмертия. Хотя такие технологии откроют путь к свободной трансформации организма, но требования работоспособности индивида будут ограничивать «излишества». Длительный срок жизни человека создаст новые противоречия — остановка «социальных лифтов» и т. п.

Проблема: поддержание стандартов семьи. Противоречие: воспитание и образование детей все дороже (малодетные городские семьи как начало процесса), но другие общественные институты сейчас не обеспечивают воспроизводства и первичную социализацию человека.

Снятие противоречия: в самых различных формах. С одной стороны, медицина продлит репродуктивный возраст фактически до смерти индивида (а клонирование даже дольше — до распада тканей), обучающие программы позволят воспитать человека в значительном отрыве от семьи (равно как и дать домашнее образование). С другой — хотя бы минимальное решение социальных проблем будет способствовать консервации привычных форм семьи. Вероятно, мы увидим появление целого спектра новых форм семьи — биологически и социально полноценных, но совершенно непривычных.

Общий итог: нерешенность противоречий, которые накопились в индустриальной фазе развития человечества, приведет к невозможности поддержания старых структур — социальных и технологических. Снятие противоречий даст не просто выигрыш в ресурсах, но определит новые способы существования человека, сузит число возможных вариантов модификаций организма, форм семьи.

Но будет ли трансформация человека ограничена лишь экзокортексом, созданием машинно-мозгового тандема?

Рассмотрим длительную — порядка сотен лет — перспективу человеко-машинных тандемов.

Как бы хороша ни была медицина, как бы ни берегли себя люди, биологические ткани — при том аналоговые(!) структуры — стареют.

Компьютерное сознание целостно: оно базируется на одной машинной основе (носителе), на едином коде, может быть восстановлено буквально «с точностью до цифры». Даже если нервную систему смогут восстанавливать с точностью до молекулы — скорость ее обучения будет все больше проигрывать ИИ, работающим на более совершенной элементной базе.

Поэтому рассуждения об использовании человека как «уникального эмоционального резонатора» или «креативного источника вдохновения» не более чем самоутешение. Или самообман. «Все мыслимое должно быть просчитано, а все не просчитываемое сделано таковым» — таково изложение максимы Галилея сегодняшним языком.

Если на производстве все-таки понадобится именно человеческое сознание, как в современных студиях звукозаписи еще, случается, нужны старинные инструменты, и отчего человеку не стать одним из таких «инструментов», то проще будет не создавать человека телесно, а эмулировать его сознание в некоей виртуальной реальности и работать с образом.

Но подобное существование сложно назвать партнерством или сотрудничеством.

Финал этого процесса — перенос самого сознания в компьютер и утрата привычной телесности.

Как именно пройдет будущая оцифровка человеческого сознания — сказать сложно. Сейчас можно указать как минимум на две технические проблемы, препятствующие этому:

— невозможность точного копирования квантовой системы. Это прямо запрещено законами физики. Роль квантовых процессов в мышлении также не прояснена до конца, но если она хоть сколько-нибудь значима, то отсутствие точного копирования ставит вопрос о копировании сознания;

— современные методы анализа нейросетей порождают громадный вал информации, но порой не могут вскрыть алгоритм работы даже сравнительно простого процессора, который исследуют, будто живое существо [84].

Но как наличие птиц всегда ставило под вопрос рассуждения скептиков о невозможности полета, так и само существование человечества, с постоянным воспроизводством интеллектов, ставит под вопрос сомнения о невозможности искусственного воспроизводства интеллекта. Пусть и на другой аппаратной базе.