Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

Первый признак появления парадигмы техники — это относительно быстрое распространение однотипных представлений о технологии, т. е. упорядочивание технических знаний. Хотя бы в базовых приемах и терминологии.

С учетом этих фактов понятие парадигмы техники , в первом приближении, можно определить так: сумма технических знаний, сведенная в единую систему и определяющая типичные характеристики создаваемых технологий и технических изделий.

Но что тогда считать периодом смены парадигмы в технике и как характеризовать эту смену? Что считать рядовым изобретением, а что — революционным? Паровой двигатель — несомненное изменение в парадигме техники. А электрическая лампочка или кривошипно-шатунный механизм? Эта проблема характерна и для науки: какие открытия считать научными революциями?

Проблема осложняется еще и тем, что сопоставимые открытия со временем теряют свое значение.

Самый поверхностный обзор истории техники показывает, что в ней, как и в науке, постоянно идет смена тех важнейших, революционных областей технологий, от развития которых зависит прогресс. Полтораста лет назад развитие металлургии — создание конвертеров, мартенов, коксовых батарей — определяло индустриальное состояние Европы. Пуск новых доменных печей был важнейшим в технологическом плане событием. Железной дороге повезло еще больше — она зримо помогала каждому человеку потому изменение обыденной жизни после её создания отмечено даже в классической литературе XIX века.

Однако стоит отрасли отойти от фронтира, сделаться не такой важной, и самые глубинные изменения в ней остаются совершенно не интересными для окружающих. Та же металлургия на рубеже тысячелетий отказалась от мартеновских печей. Сейчас развиваются технологии прямого восстановления железа. Но проникнуться событием, ощутить всю его важность могут разве что сами металлурги.

Действительно, что принесло устранение мартеновских печей для остальной техносферы? Несколько процентов в экономии энергоносителей и электричества. По сравнению с гигантским относительным приростом количества выплавляемого металла, который наблюдался полтора века назад, — это весьма незначительные изменения.

Таким образом, открытия и изобретения, которые оставляют техносферу в состоянии относительного покоя, не будут определяющими. Вся гигантская сумма исследований, поднимающих КПД привычных машин на 2–3 % или даже на 0, 2–0, 3 %, — это количественный рост, который создает базу для новых качественных скачков в технике, своеобразный фундамент. Без фундамента дом не стоит, но жить на голом фундаменте невозможно.

Также для техники малозначимы те научные открытия, которые дадут изменения в технологиях, но не определят будущей структуры промышленных отраслей. К явлению сверхпроводимости не так давно открыли ожидаемую пару — явление сверхизолятора 23. Как сильно это изменит электротехнику? Можно усовершенствовать разнообразные конденсаторы, кабели, изоляторы на высоковольтных линиях, подземные электросиловые кабели — в итоге поднять напряжение в элеткросетях. Однако сама организация электросети радикальных изменений не претерпит. И что еще важнее, никакой принципиально новой структуры, которая бы исполняла функции старой электросети в сочетании с новыми возможностями, не возникнет.

Открытие термоядерного синтеза — еще один подобный пример. Водородная бомба стала дополнением урановых и плутониевых зарядов, но только сделала кошмар атомной войны еще страшнее. Это всего лишь еще одна бомба, пусть и созданная на свершенно других принципах. Действующий реактор с использованием термоядерного синтеза не построен до сих пор. А если бы и был? Точно так же дополнил бы атомную энергетику, вызывал схожие проблемы: сверхсложные установки могли бы себе позволить только несколько стран, попытки сделать дешевые аналоги ТОКАМАКОВ приводили бы к большим авариям. Как результат — сохранение нефти, газа, части угля и, по условиям местности, даже торфа как энергоносителей. И уж конечно, сохранение потребности в бензине и дизельном топливе.

Значит, наиболее перспективными направлениями развития техники можно признать те, которые хотя бы временно снимают старые противоречия и могут стать основой структуры, в которой возникнут новые противоречия.

Появление тех же двигателей внутреннего сгорания — позволило в относительно компактном устройстве переводить химическую энергию в механическую (паровая машина к подобной миниатюрности не приближается). Противоречия между аккумуляцией энергии и ее высвобождением оказались временно сняты: энергия собиралась в биомассе, превращавшейся в нефть, а высвободить ее и превратить в механическую работу стало совсем легко. Это позволило создать качественно новую транспортную систему.

Если мы ищем наибольший прорыв в технике, следует искать то наибольшее противоречие, которое в ней присутствует. Тогда даже временное, даже частичное снятие этого противоречия даст гигантские изменения в технике, позволит создать принципиально новые структуры.

Самым большим противоречием является лежащее в основе самой техники противостояние: «для-себя-бытие» (саморазвитие) и «вне-себя-бытие» (обслуживание человека). Для антропоцентрической техносферы это предел развития, так как снятие данного противоречия будет означать радикальное изменение взаимосвязей между техникой и человеком.

Сравнивая момент появления будущего сверхинтеллекта с «Абсолютом» у Г. Ф. Гегеля, можно предложить критерий возникновения новой парадигмы техники — это качественно новый уровень в самостановлении техносферы, в раскрытии ее «для-себя-бытия». Разумеется, не следует абсолютизировать момент достижения сингулярности — после него развитие техники продолжится. Потребуются новые критерии для качественно иных парадигм.

Скорее, возможно рассуждать о нескольких системах координат. Как в математике есть Декартова и полярная система координат, так и по отношению к парадигме техники возможны разные определения. Также возможны разные точки отсчета. Например, концепция антропоцентризма может рассматриваться как принцип одной из таких систем: предположим, что финалом развития техники (и точкой отсчета в соответствующей системе координат) будет повторение всех качеств человеческого тела и разума. В подобной системе предел качества изображения — та «картинка», которую человек не в состоянии отличить от реальной. Предел развития химической промышленности — возможность повторить абсолютно все реакции, которые идут внутри человеческого тела. Чем ближе будет изобретение по своему уровню к этой «финишной черте», тем большие разночтения в его оценке будут возникать в сравнении его значения с другими системами. А в них за точку отсчета можно взять технологии, решающие продовольственные проблемы человечества, или технологию «абсолютного оружия» — атомной бомбы как способа уничтожить само поле боя. Или даже точку «Омега», предложенную Тейяром де Шарденом. Каменное рубило первобытного человека можно ценить и как продолжение руки, и как инструмент, и как первые опыты в обработке материалов, и как вариацию оружия — разночтения будут невелики. Но вот систему Интернет уже трудно представить как вариацию нервной системы человека. Различия в оценке того или иного изобретения с точки зрения различных парадигм могут помочь полнее характеризовать его, установить возможные перспективы использования.