Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

— Осмысление мира: попытки осмысления мира целиком в рамках психики одного индивида — это еще уровень животных. «Григорийские создания» уже обладают культурой: язык, передаваемые при обучении навыки и т. п. Но модели Вселенной, создаваемые культурой, и, главное, процесс создания таких моделей мало отрефлексированы. Миф, как информационный объект, не техничен, а органичен. Он вырастает, а не конструируется (в первобытных обществах). Следующий этап: становление философии, возникновение современной науки — человек понимает мир, используя инструменты рассуждений, созданные другими людьми, но алгоритмы создания этих инструментов уже во многом отрефлексированы. Наука — это машина по созданию новых знаний. Третий этап — автоматизация экспериментов, автоматизация процессов обработки первичной и вторичной информации, как итог — автоматизация познания мира.

— Принятие решений. Здесь ярче всего проявляются колебания в соотношении биологического/технического. Подчинение первобытного человека ритуалу чрезвычайно высоко, проблема свободы воли порой даже не осмыслена. Но общество усложняется, кризисы учащаются — требует рефлексия механизма принятия решений. Возникает встречный процесс: принятие решения в рамках техноструктуры рядовым ее членом до крайности ограничено (например, в армии), но техноструктура не может целиком охватить жизнь человека, а если такое происходит, то неизбежен ее застой. Поэтому наблюдаются регламентация и распределение почти абсолютной власти техноструктур над человеком по отдельным аспектам его бытия. Чем больше автоматизируется деятельность техноструктур (дополняясь техноценозами), тем более человек отдает им свободу в принятии решений. И одновременно рост возможностей техники открывает перед человеком новые степени свободы.

— Соотношение в «круговороте» целей: человек, равно как и механизм, и цель и средство одновременно. Как почти бесконечны цепочки материя — идея — материя, но философ может быть материалистом или идеалистом, так и взаимодействие человека и машины — при их взаимообусловленности человек может быть целью или средством. Первоначально, когда техноценозы сводились лишь к инструментам, человек был целью, т. к. вся техника лишь поддерживала его существование как организма. Чем дальше, тем больше существование человека зависело от организаций, которые «обрастали» поддерживающими их техноценозами. Если сейчас оценить количество технических изделий, которые непосредственно удовлетворяют потребности человека (хотя бы через соотношение предприятий групп А и Б), познавший себя человек (или человек, познанный машиной) становится техническим и в смысле создания собственного будущего эквивалентен техносубъекту будет вынужден конкурировать с техносубъектом.

Все четыре формы взаимодействия будут исчерпаны, когда в рамках каждой из них, в процессе использования всех известных технологий, машина станет эффективнее человека. Тогда основное в эпоху существования человечества противоречие техники — между «для-себя-бытием» и «вне-себя-бытием» — будет снято по отношению к человеку. Обслуживание человека больше не будет целью техники.

Однако возникает вопрос: как становление техносубъекта, выход его из инобытия, соотносится с периодическими кризисами, которые переживают техноценозы и техноструктуры? Эти механизмы достаточно хорошо исследованы в биологии (перенаселение) или в экономике (кризис перепроизводства). Но на основе каких конкретных предпосылок идет становление техносубъекта?

3.2. Протосубъект и архаика

Уровень формирования будущего у техники архаичной фазы меньше некуда. Это воздействие на материал инструмента, а посредством инструмента — на природный материал. Цепочки причинно-следственных связей, задаваемых человеком, насчитывают десятки действий. Редко — сотни.

Нижним пределом технического воздействия (там, где технология вновь уступает место биологическим процессам) была основная деятельность людей той эпохи — охота. Первобытный человек не мог вырастить дичь, посеять злаки, насадить деревья для будущих дров и хижин — все это находилось и собиралось.

Несущее противоречие — между воспроизводством биомассы в экологических нишах, где господствовал человек, и ростом численности людей.

Каково же тогда несущее противоречие в архаичном обществе с точки зрения становления техносубъекта?

Человеческая рука в ту эпоху — самая необходимая составляющая практически любого инструмента (что позволяет сторонникам «органопроекции» любые машины рассматривать как продолжение человека). Вне-себя-бытие и для-себя-бытие техники проявляются в непосредственном влиянии на тело человека. Безопасность, пища, тепло — основные продукты технической деятельности. На этом фоне очень медленно проявляются возможности других затрат: создание разнообразных загонов для дичи, мегалитов, храмовых построек.

Потому первый объект искусства — сам человек. И переделывать себя — шрамирование, татуировки, перья и кольца в носу — люди научились раньше, чем создавать статуи.

В процессе становления человека борьба с конкурирующими биологическими видами в узком наборе экологических ниш (условного говоря, противостояния с гиенами за падаль и со львами за дичь, так хорошо реконструированные Б. Ф. Поршневым) — это внешнее проявление противоречия.

Но с появлением разума и организации идет захват всех экологических ниш, которые подходили человеку. Создавшуюся парадигму техники (при все-таки существовавшем техническом прогрессе в изготовлении каменных орудий, сетей и т. п.) можно рассматривать как процесс освоения биосферы Земли.

Воспроизводство тех минимальных техноценозов и техноструктур, носителями которых являются племена, подчиняется простейшему соотношению между численностью дичи и численностью человека.

Формирование будущего в рамках племени, то есть та техническая задача, которую должны были выполнять постройка хижин и производство кремневых наконечников, ограничено памятью индивида и емкостью примитивных знаковых систем.

Перед неолитической катастрофой — возникновение глобальной по тем меркам системы торговли, подобия религиозных учебных заведений. Без устойчивой пищевой базы они были утрачены. Характерно, что набор технологий следующего уровня развития — аграрной фазы — смог окончательно сформироваться лишь как некое целое: земледелие, настоящие города, государство, письменность.

Взаимодействие человека и технического протосубъекта на архаичной стадии развития в четырех основных срезах:

Хранение информации. От собственно возникновения человека до перехода к земледелию и созданию первых государств информация существовала либо в сознании отдельных индивидов, либо передавалась устно. Если рассмотреть сумму структур, характерную для первобытных народов, которую описал К. Леви-Стросс [120], то в отрыве от постоянно воспроизводимых ритуалов не было возможно практически никакое «архивирование» данных. Если племя меняет образ жизни, то знаки на орнаментах навсегда могут утратить свое первоначальное значение. Потомкам достанется десяток метафор и гипербол в сказках, чисто лингвистические «артефакты» — и все. Собственно и язык дописьменных племен менялся сравнительно быстро — не существует специализированных механизмов культуры, которые бы однозначно нормировали произношение, построение предложения и т. п.