Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

Разумеется, полное размежевание техносферы и антропосферы крайний вариант. Особенно для техносубъекта в процессе становления. Но разнообразные формы отчуждения вполне возможны, и они будут не только экономическими.

Скажем, идея разделить знание и товар, противопоставить их друг другу, может выливаться вот в такие рассуждения: «Современное общество можно назвать „постутилитарным“, когда на первый план выходят духовные ценности, в том числе и при создании новой техники» [160]. Только вот отказ от ежедневного утилитарного внимания к технике, подмена понимания поисками лишь эстетических или когнитивных эффектов может привести к кризису развития промышленности — когда общество стремится к неким заведомо виртуальным целям — абсолютному успеху, совершенной популярности, коллекционированию ощущений — и довольствуется ограниченными ресурсами, притом не вкладывая ничего в развитие техносферы. Автоматизированные техноценозы обеспечат минимальную норму потребления, но изобретатели и проектировщики будут получать избыточное количество заказов по дизайну, без требования инженерных прорывов 46.

4.2. Сущность постчеловеческих кризисов техники

Указанные выше предпосылки застоя в развитии техники — это «человеческий фактор». Если прекраснодушно отождествить возможности техники с потребностями человека, то высшую планку техносферы задают идеи гуманизма: «одновременный предел культурного, технического (технизация) и художественного (эстетизация) развития ноосферы, в котором осуществлен полный синтез порядка и хаоса. Ему будет соответствовать общечеловеческий идеал, который будут разделять все люди на Земле. В этом абсолютном идеале пропадет различие между утилитарными и духовными идеалами, другими словами, между «пользой» и «выразительностью» [160].

Иное дело, если рассматривать техническую реальность в контексте перехода от техносферы к независимой от человека ноосфере. Электроника берет на себя все больше составляющих рефлексии, которую ранее осуществлял только человек. А люди утрачивают свое значение, как основная производящая сила. К каким последствиям, в контексте остановки развития техники, это может привести?

Самосознание, которое начнет обретать техносфера, может столкнуться с трудностями выработки новых целей существования. Эти возможные в будущем кризисы можно сравнить с кризисами государственных «мегамашин», «големов» Лелика-Лазар-чука: люди могут утрачивать контроль над созданными системами, а эти системы смогут лишь поддерживать собственное существование, но не развиваться. Но если раньше государственные структуры состояли из людей и потому имели весьма ограниченный предел прочности, надежности, просто рассыпались со временем от коррупции, то обретающая разум техносфера может поставить перед собой практически любую цель и достигать ее самыми разными методами. При этом возможно как уничтожение значительных участков техносферы, так и понижение уровня рефлексии, деградация науки. Конкретные проявления такого кризиса в области конструирования, инженерного мышления многообразны и сложны. Однако на одну черту указать можно. В технике рациональный уровень необходимой точности, философской рефлексии, научной обоснованности невозможно установить волевым приказом или единичным расчетом. Он раскрывается в общественно-экономическом и научном контексте создания технического изделия. И если такой контекст станет неустойчивым, неопределенным, то нарушится взаимодействие между научной и технической рациональностями. Это выльется в появление технических изделий, тщательно исследованных, получивших научное обоснование, изготовленных с невероятной точностью и качеством, но при этом не находящих спроса; и, напротив, востребованные обществом товары и технологии, возможность получения которых теоретически доказана, предоставляться ему не будут. И эти проблемы невозможно будет объяснить лишь промахами в маркетинговой политике.

Эта предпосылка к застою техники имеет свою обратную сторону. Если человек сможет детерминировать становление нового сознания, задать характеристики ноосферы (вряд ли тут уместен термин «воспитание»), то открываются самые широкие горизонты по взаимодействию человеческого и машинного сознания. То есть трудности становления машинного сознания будут во многом компенсированы человеческим сопровождением, которое может играть роль «протеза смысла существования».

Однако даже сложность с выработкой смыслов существования — это сложность именно возникновения, становления ноосферы. Если прогнозируется наступление технологической сингулярности, то неизбежно изменение указанных ограничений. Для адекватно самосознающей себя техносферы культурные и социальные ограничения человеческого общества должны быть, как минимум, второстепенны, а как максимум, вообще не оказывать на нее виляния.

Следовательно, необходимы более общие критерии, которые показывают пределы роста техники.

Можно выделить два основных направления таких ограничении:

α. Внешние по отношению к техносфере (онтологические): техника как система в идеале должна обладать возможностью роста, но в реальности этот рост противоречит каким-либо законам физики. Это могут быть следующие ограничения:

— затрудненность связи между различными структурными уровнями организации материи. Монады Лейбница «не имели окон», потому что невозможно было представить себе способы связи с более низким структурным уровнем вещества и человечеству не были известны проявления такой связи. Теперь же атом признан делимым и люди используют энергию его распада, при том, что разнообразные кварки и нейтрино остаются во многом Terra Incognita, и утилитарное использование знания о них почти невозможно. В будущем неизбежно столкновение техники с проблемой других закономерностей на более глубоких уровнях материи. Аналогичны и ограничения по масштабу воздействия: закономерности развития галактик могут быть понятны, но вот воздействовать на них несколько сложнее, чем познавать;

— ограничения по сложности конструкций, сетей, организаций, которые позволяет создавать материя на данном уровне своей структуры. Так имеет предел сложность механических устройств с шестеренками, блоками и т. п., казалось бы, можно бесконечно достраивать механизм, но в итоге для координации работы его частей нам потребуются электрические датчики. Опасения по поводу исполнения «закона Мура» — частный случай такого ограничения. Есть какие-то пределы в мощности процессоров определенной архитектуры, в длине генетического кода и т. п. Это ограничение преодолевается во многом путем преодоления указанного выше, первого ограничения (ТРИЗовский термин «выход в надсистему»). Можно сказать, что исчерпав все комбинациями с фигурами на доске — люди таким путем добавляют новые фигуры и расширяют доску;