Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

Прямая аналогия с теми странами и народами, которые утрачивали связь с техноценозами, будет ошибочной. Цивилизацией до сих пор управляют люди, а человек сохраняет ценность в качестве рабочей силы. Потому туземцев, выгнав с охотничьих угодий, отправляли на плантации сахарного тростника.

Подойдем к проблеме с другой стороны и попытаемся проанализировать процесс, который уже прошел стадию «почти бесконечного» увеличения скорости. Сравним эволюцию животного мира до появления человека — и после. Становление новых видов не прекратилось, даже когда люди начали преображать природу. Что же изменилось в биосфере? 4.3.1. В тени «абсолютного хищника»

Можно выделить несколько этапов усиления воздействия человека на природу. Первоначально: занятие возможно большего числа экологических ниш, превращение в «суперхищника» — такое в процессе эволюции бывало не раз. Но переход к земледелию и скотоводству дал начало формированию искусственных экологических систем. Природа ответила взрывным увеличением численности видов, пользующихся ресурсами человека — крысы, мыши, грачи, вороны, вши, клопы, бактерии. Человек ответил все более целенаправленной селекцией, фактически созданием новых видов.

В XXI веке мы наблюдаем скачок от искусственного отбора к генетической инженерии: качества живого существа задаются операциями с генетическим кодом. Налажено производство отдельных белков, жиров, витаминов — отдельные свойства и продукты все более искусно отчуждаются от живых организмов. В таких условиях природа может воспроизводить ход эволюции лишь там, где очень высок уровень изменчивости генетического кода, идет быстрая смена поколений и легко восстанавливаются популяции — среди вирусов, бактерий, некоторых видов насекомых, а также мелких млекопитающих.

Казалось бы, ожидается полное торжество технического над природным, когда любой продукт, ради которого раньше приходилось содержать популяцию животных или растений, будет получен в химических реакторах и сепараторах. Но одновременно мы наблюдаем расцвет паркового искусства — люди тратят годы на создание клумб и выращивание деревьев, хотя запах травы могли бы заказать, а красивую картинку — просто скачать из Сети. Как бы ни совершенствовался генетический код осетра, на сегодняшний день это не отменяет необходимости в рыбном хозяйстве.

Разумеется, в парках и на фермах природа уже не та. Вмешательство все более высокого порядка в схемы эволюции приводит к фрагментации ее процессов, подмене естественных причинно-следственных связей в становлении организма, вида и локальных биоценозов искусственными связями. Но полное уничтожение природы не проводится.

В искусственной эволюции принципиально изменилось «историческое время» — темп развития событий. И дело не только в его ускорении. Человек снимает некоторые природные противоречия в рамках искусственных систем — ни на одной ферме нет схватки между хищником и жертвой, животные там не живут в ежеминутном страхе, не рыщут в поисках пищи. То, что раньше было стихийным, стало частью осмысленного процесса. Естественно, не все процессы, в которых участвует человечество, осмысленны и контролируются людьми: неисчерпаемость материи обеспечивает непознанность каких-то явлений, структурных уровней организации материи. Следовательно, «на периферии» знания сохраняется естественная, стихийная борьба противоположностей. Если жизнь существует в областях с «не взятыми под контроль» противоречиями, то естественных ход эволюции там сохраняется.

Какую же долю самостоятельности сохраняет природа под рукой человека:

— ни один вид, сколько близко он ни кооперировался с человеком, не смог достичь тотального превосходства над другими и целиком выиграть эволюционную гонку «главного союзника людей», то есть, к примеру, чтобы все домашние животные происходили лишь от собаки;

— ни один вид не приобрел качеств, которые дает человеку техносфера: не появилось сверхбыстрых лошадей, сверхсильных волов или же прядущих свою шерсть баранов;

— сам человек, как биологический вид, рассматриваемый отдельно от техники, также не приобрел качеств, которые бы помогали выигрывать борьбу за существование;

— скорость создания новых видов все более возрастает, и фактически в ближайшей исторической перспективе будут ограничиваться лишь скоростью разработки генетического кода для нового существа;

— после неизбежного снижения численности видов и частичного обеднения биосферы можно ожидать создания все большего количества искусственных локальных экосистем, под каждую из которых будут разрабатываться виды-эндемики;

— идет постепенное снижение зависимости человека от специфических качеств домашних животных, используемых в технике: лошадь уже практически не транспортное средство, собаку теснят датчики по обнаружению взрывчатки и т. п. Какое-то время будут использоваться виды живых существ, созданные специально под свои качества, например генетически модифицированная пшеница. Но чем дальше, тем большее системность природы будет уступать системности техносферы; следовательно, те или иные качества могут быть отчуждены от живых существ;

— в перспективе с точки зрения технологической потребности живые существа не смогут производить практически ничего, тогда их ценность, с точки зрения человека, будет определяться эмоциональными или культурными потребностями. Единственное видимое пока исключение — производство кислорода;

— живые существа, сохраняющие самостоятельность в эволюционировании, либо продолжат существование на периферии техносферы (как бактерии или разнообразные паразиты), либо будет идти «сапиенизация видов» (поблизости от человека сохранятся лишь виды, которые смогут понимать хотя бы отдельные аспекты функционирования техносферы). При этом почти неизбежен паразитический статус этих существ, т. к. их быстрое размножение будет требовать легкодоступных ресурсов, расходование которых не запланировано в техносфере. После достижения определенной границы в развитии техники — почти неизбежно устранение и/ или взятие под контроль таких «полуавтономных» видов. Образно говоря, голубей оставят, а крысы могут оказаться полностью уничтоженными крысами автоматическими, антикрысиными роботами, как блохи были очень значительно сокращены по численности развитием средств гигиены.

И человек тоже в этой тени…

Как только будет создан искусственный интеллект и начнется его опережающий прогресс, человек попадет в зависимость от разумной техносферы.

Если производство целиком роботизировано и вся информация на нем обрабатывается компьютерами, они же будут ставить новые задачи. Определять развитие фирм и государств. Если у вас компьютерная программа целиком оптимизирует расходование ресурсов, итогом станет компьютер-кладовщик, который лучше знает, что кому давать, и сам зажигает «зеленый свет». Да, полному замещению человеческой деятельности должна соответствовать полнота копирования человеческого мышления. Техноценоз тогда становится действительно автотрофным — независимым в своем развитии, — когда может повторить все этапы собственного проектирования. Начиная от сбора данных, через формулировку понятий (что у машин пока получается хуже всего) к созданию целостных картин окружающего мира.