Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

Это утрата навыков обучения труду, когда человек вообще не приобретает новых умений и не запоминает понятий. Он просто стремится как-то приспособиться к «черному ящику» у себя в голове. Потому как если можно решить часть проблем, просто «выключившись» — таким же образом будут решаться и другие проблемы. Люди начнут все шире применять «инструкторов» для пребывания в незнакомом обществе, для ответственных разговоров, для свиданий… Начнется постепенное атрофирование личности — она будет исчезать так же, как мышцы ног у инвалида-колясочника. Образ такого существа хорошо показан в «Почтальоне сингуряности» А. Первушина — люди пытаются вступить в контакт с пришельцем из будущего, но тело, с которым они общаются, обладает интеллектом маленького ребенка. И только техника, найденная рядом с телом (шлем), и содержит личность-наездника.

Защита когнитариата — последнего производящего класса.

Как бы ни парадоксально это выглядело, желательно, чтобы в любых изменениях homo sapiens была выбрана форма, соответствующая идеалам гуманизма. Будущее должно наступить для всех. Как существует биологическое разнообразие, так и требуется интеллектуальное. Моносубъект — Интернет с единственным сознанием — плохо будет соответствовать закону достаточного разнообразия. Как было показано выше, у него возникнут большие проблемы с развитием. Поэтому создание высоких стандартов жизни — в смысле новой, когнитивной эпохи — одно из важнейших условий обеспечения «противоречий для развития», тех управляемых конфликтов и видов борьбы, которые должны двигать цивилизацию вперед. Но что же это будут за стандарты?

Социальное обеспечение индустриальной эпохи имитировало для индивидуального работника большую семью, обеспечивало становление этого работника и позволяло пролетарию выступать субъектом в трудовых конфликтах. Ребенок начал получать прививки, ходить в детский сад, потом в школу, значимы шансы на получение высшего образования. Мегамашина государства производила пролетариев и служащих из тех миллионов и миллионов детей, которые родились в демографическом взрыве XIX столетия. Профсоюзы позволяли работникам договариваться с владельцами заводов. Сейчас эти достижения отчасти демонтируются (даже в развитых странах), а отчасти сменяются новыми формами образования. Эрзац-работник не может быть полноценным субъектом в обществе. Да и как обеспечить права пролетариата в мире грядущей роботизации? Это все равно, что обеспечивать права охотников-собирателей: да, сейчас коренные народы севера могут добыть сколько-то китов, у них есть квота, но ведь это фактически музей, консервация обычая.

Если использовать марксистскую терминологию, то социальное обеспечение когнитариата должно базироваться на доступе к средствам производства. Как пролетарию оказалось недостаточно одного права свободного увольнения и найма (потребовался комплекс других гарантий, до пенсии включительно), так и когнитарию мало простого доступа к Интернету и возможности работать «по удаленке». Свобода коммуникации (и перевода денег) это только начало, которое в подобном куцем варианте не сможет обеспечить устойчивое воспроизводство социальной группы. Рассуждения о бесплатном Интернете, как стандарте жизни ближайшего будущего, логичны, но половинчаты, как рассуждения части мыслителей XVIII века о «просвещенном абсолютизме«, следующим шагом все рано были республиканские убеждения.

Создание программного дополнения личности, «трудового альтер эго» — требует:

А) совершенно иного отношения к авторскому праву. Не столько на книги и сериалы, сколько на вполне востребованные программы-инструменты. Работник, добирающий свою «рабочую личность» из множества программ, как своего рода мозаику, не должен сталкиваться с запредельной стоимостью части продуктов. К идее дополнительной «личности-костыля» можно прийти разными путями: что через идею постоянного поддержания работоспособности компьютера, что совершенствуя умный дом, что через инструменты анализа больших данных. Да, существует проблема, как предоставить фактически бесплатный доступ к продуктам конкурентной индустрии. Но если такой доступ уже предоставлен к громадному количеству устаревших или просто украденных программ, то создать механизм в принципе реально;

Б) иного отношения к медицинскому обслуживанию не только тела человека, но и его психики. Хороший творческий работник — это как минимум два высших образования и несколько жизненных кризисов за плечами. Это человек, достигший своего акме — периода наибольшего развития личности при сохранении здоровья. Такому работнику, однако же, сейчас уже больше четверти века. Я не знаю, насколько быстрым окажется прогресс в создании органов для пересадки, в медицинских исследованиях, однако требование увеличения продолжительности жизни — обязательно в когнитивной экономике. Одновременно с ним не менее жесткое требование снизить порог акме, то есть обеспечивать индивида неким набором жизненного опыта раньше, чем он сам набьет себе шишки.

Формирование психики, приспособленной для работы со слабыми ИИ, для постоянного обновления знаний, должно стать не менее стандартной общественной практикой, чем сейчас школьное обучение и комплекс прививок;

В) вероятно, обеспечение когнитария какой-то аппаратной составляющей также должно становиться социально необходимым действием. Раздача сотрудникам мобильных телефонов для связи, простых ноутбуков и планшетов — если у них есть лучше, то хорошо, но совсем без техник нельзя — примета во многом уже сегодняшнего дня. Разумеется, требование концентрации средств производства — это одно из универсальных требований техники. Громадные дата-центры, потребляющие миллионы киловатт-часов, которые просто необходимо строить недалеко от электростанций, никуда не исчезнут. Но доступ к большим данным невозможен для человека, вообще лишенного современного компьютера, защищенного канала обмена данными и т. п. Важнейшим этапом человеко-машинного взаимодействия может быть «нейрошунт»: прямой аппаратный переход от сигналов нервной системы к сигналам компьютера. Как именно он будет реализован — через вариации шлемов/обручей, перчаток, браслетов или даже хирургически, — не суть важно. Но человек, лишенный подобной связи, не сможет претендовать на статус полноценного работника;

Г) социальные структуры когнитариата — естественно, не будут точной копией профсоюзов. Что шахтерских, что театральных. Для пролетария входным билетом в организацию была квалификация, уровень физических возможностей — расставшись с одним работодателем, он мог идти к другому. Причем квалификация могла сохраняться десятилетиями. Для когнитария таким билетом выступает его соответствие цепочке «от гипотезы до производства». Не соответствуя ей, человек выбывает из статуса работника. Потому постоянное обучение (не столько новым данным, которые и так есть у компьютера, сколько приемам работы) — эта функция взаимопомощи когнитариев будет куда значимее договоренности об уровне заработной платы.