Витторио Страда - Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

Проблематика, развивавшаяся Реннером в 20-е годы, трудна для понимания без учета культурной обстановки в «красной Вене», которая стала ареной небезызвестной полемики о рыночной экономике и планировании. Эта полемика была вызвана «либеральным манифестом» фон Мизеса, а также дискуссией о военной экономике как грандиозной лаборатории «организованного капитализма» и об экономическом планировании в социалистическом обществе, начатых Отто Нейратом непосредственно в рабочем совете Мюнхена. Таковы те культурные ориентиры, на которых заострил свое внимание Кельзен и которые были взяты Бауэром за основу при обновлении им теории «равновесия классовых сил», несмотря на отмеченные расхождения с политическими выводами Реннера. Теоретически наиболее важный аспект ответа Бауэра Кельзену в связи с критикой «вульгарного марксизма» («Vulgärmarxismus») имел своим культурным фоном эпистемологию Эрнста Маха, который заменил понятия причины и сущности понятием функциональных отношений. Критика Кельзена, ответил Бауэр, поражает в самое сердце лишь «вульгарный марксизм», сводящий весь категориальный аппарат марксизма к «общим аксиомам», которые, «лишившись своего историко-систематического контекста», «смешиваются» им и «догматизируются» [742] См.: О . Бауэр . Равновесие классовых сил. – «Дер кампф», 1924, XVII, с. 57 и след. . Одна из таких «аксиом» как раз рассматривает государство как орудие классовой диктатуры. Она получила широкое распространение в результате популяризации, на историческую неизбежность которой еще в 1907 году указал Бауэр в своей работе о «Капитале» [743] См.: О . Бауэр . История одной книги. – «Ди нойе цайт», 1907 – 1908, XXVI, т. I, с. 23 и след. в связи с необходимостью внушения борющимся массам «сути» теории Маркса и Энгельса. Но буржуазные критики (которые рассчитывали, как выразился Бауэр в некрологе Максу Адлеру, «дереволюционизировать» («entrevolutionieren») рабочее движение) сочли эту «аксиому» единственным суждением, на которое оказался способен марксизм при анализе природы и динамики современного государства. Эффективность же подлинно марксистской критики в отношении «вульгарного марксизма», продолжал Бауэр, заключается в ее способности соотнести аксиомы с реальной действительностью посредством «метода сближения» (Annäherungsverfahren), или «приема сопоставления», заимствованного Бауэром непосредственно из эпистемологии Маха, положения которой он намеренно перенес в область «общественно-политической науки»:

«Любая наука воспроизводит факты (Tatsachen) в форме мыслей (Gedanken). Но ни одна наука не может сделать это полностью: факты приходится упрощать, типизировать, выражать при помощи символов. Знания любой науки, даже из „точных“ естественных наук, представляют собой всегда и исключительно приближения к фактам (Annäherungen an die Tatsachen). Та степень приближения к действительности, которая удовлетворяет исследователя, всегда зависит от практической цели исследования. „Мысленное воспроизведение фактов, – говорит Мах, – никогда не подразумевает фактов как таковых, а предполагает лишь важные для нас аспекты. В таком случае наша цель в исследовании так или иначе определяется практическими интересами“» [744] О . Бауэр . Равновесие…, с. 88 (приведенное высказывание Маха взято из его «Механики»). .

Переход Бауэра от непродолжительной приверженности неокантианству на позиции махизма (о чем свидетельствует написанная в 1906 году статья «Марксизм и этика» [745] См.: «Ди нойе цайт», XXIV, т. II, 1905 – 1906, с. 485 – 499. ) произошел в период мировой войны, возможно, под влиянием Фридриха Адлера, который в 1918 году в одной из своих книг делал попытку соединения взглядов Маха с марксизмом, вернувшись, таким образом, к проблематике своей полемики 1910 года с Мерингом [746] См.: F . Adler . Ernst Machs Überwindung des mechanischen Materialismus. Wien, 1948. . Не исключено здесь и влияние его культурных контактов с меньшевизмом во время русского плена. Впрочем, к этому же периоду относится и начало работы над «Картиной мира капитализма» («Weltbild des Kapitalismus»), испытавшей значительное влияние воззрений Маха. Возможность использования политико-теоретического ключа махизма для критики механистического понимания исторического материализма как фабрики универсальных законов подчеркивалась Густавом Экштейном (еще одним видным представителем австромарксистской интеллигенции, погибшим на войне). На такую возможность он указывал в своей книге «Марксизм на практике»:

«Согласно Маху, задачей науки является синтез человеческого опыта, притом в наиболее сжатой форме ввиду необходимости избавить грядущее человечество от вредного опыта. Но наука никогда не будет в состоянии заменить собой любой индивидуальный опыт: на деле единичное может быть достигнуто лишь на основе таких научных знаний, благодаря которым оно предопределяется соответствующим опытом. Это относится также к марксизму и его политике» [747] G . Eckstein . Der Marxismus in der Praxis. Wien, 1918, S. 42. .

Эта необходимость, столь четко сформулированная Экштейном, эхом повторилась в ответе Бауэра Кельзену. Постепенное приближение общих аксиом к фактам являлось в глазах Бауэра тем необходимым условием, без которого невозможен исчерпывающий ответ на вызов Кельзена, в критике которого он усмотрел реальное отражение новизны происходящих политических изменений современности и грандиозности задач, вставших перед социал-демократией. Ей не подобает более, продолжал Бауэр, по-прежнему оптимистически убаюкать себя историческо-космической картиной грядущего, которая, отождествляя или ставя в прямую взаимозависимость морфологический характер «законов движения» и их исторически сложившееся реальное воплощение, прочила классовой борьбе неизбежный подъем, кульминацией которого станет конечная цель – социализм. Теоретический «застой» можно преодолеть лишь путем обновления марксизма: детерминируя и уточняя тот общий набросок политической теории, который был предложен Марксом, путем соотнесения его с усложнившимися социально-историческими условиями. В концептуальном развитии и аналитическом применении на практике – при помощи «метода сближения» – общих аксиом и фактов заключается, по мнению Бауэра, единственный путь к этой цели. А отсюда следует, что и само «состояние равновесия» недостаточно сформулировать лишь в терминах общей теории, механически прилагаемой время от времени к различным конкретным случаям: прежде всего оно должно быть объяснено в своих частных аспектах, проявляющихся на современном этапе [748] См.: О . Бауэр . Равновесие…, с. 88 – 90. .

Специфическим выражением «состояния равновесия» («Gleichgewichtszustand») в современную историческую эпоху явился, согласно Бауэру, кризис формальной, чисто представительной демократии. Но если «общий кризис традиционного парламентаризма – это форма проявления равновесия классовых сил» [749] Там же, с. 91. , то, следовательно, продолжал Бауэр, это последнее не обязательно имеет место при коалиционном правительстве, а, скорее всего, не зависит от своей « политической формы выражения»: