Фрэнсис Паркер Йоки - Imperium. Философия истории и политики

Верхняя Россия, чей европеизированный слой заигрывал с западной материалистической философией, разговаривал на немецком и французском, ездил на минеральные воды в Европу и следил за европейской кабинетной политикой, был объектом открытой ненависти со стороны чистых русских — нигилистов, воплощавших немую идею полного уничтожения Запада и русификации всего мира. Выражалась ли эта великая разрушительная идея в религиозной форме как утверждение единственной истины восточного православного христианства, в более поздней политической форме как славянофильство и панславизм, или в сегодняшней марксистско-большевистской форме — она заряжена все тем же внутренним императивом, требующим разрушения всего западного, губительного для русской души.

Большевистская революция ноября 1917 г. стала политической эпохой как для России, так и для Европы. Возможность такой революции в этой стране, конечно, всегда существовала, о чем свидетельствуют бунт Пугачева при Екатерине Великой, многочисленные политические убийства в XIX и XX веках, громадное подполье, изображенное в произведениях Достоевского, внушительная тайная полиция и шпионская сеть. Произошедшая революция фактически имела две стороны: это был бунт примитивной русской души против европейского режима Романовых и всего, что он олицетворял, и одновременно — приход к руководству этим бунтом еврейской культурно-национально-государственной расы. Необходимое финансирование было получено из Нью-Йорка от представителей американской группы культурного дистортера.

Культурная дисторсия влияет на русскую политику не настолько сильно, как в Америке (по крайней мере, на внешнюю политику), поскольку конечная цель России совпадает с целью культурного дистортера: уничтожение западного врага. Тем не менее, это влияние присутствует и в значительной степени определяет политику этой страны. Для сохранения своей власти в России дистортер пользуется как тонкими, так и грубыми средствами.

Двойственность большевистской революции означала, что одна ее сторона потерпела неудачу — примитивная, азиатская, инстинктивная сторона. Целью русской компоненты революции было устранение всех западных институтов, идей, форм и реалий. Поэтому она стремилась искоренить западные технологические и экономические формы и другие аспекты, сближавшие Россию с Западом. Ей это не удалось, поскольку большевистское меньшинство энергично занялось индустриализацией России для подготовки серии войн против ненавистной Европы.

В период 1918–1939 гг. политика России за рубежом осуществлялась при помощи ее международной организации — Коминтерна, объединявшего все коммунистические партии западной цивилизации. Политические цели дистортера и подлинной России совпадают: это подрыв Запада изнутри с помощью остатков старомодного мировоззрения XIX века в его самых дегенеративных формах: классовой войны, тред-юнионизма, финансовых махинаций, пацифизма, парламентаризма, демократии, упадочных искусств и литературы, разложения традиционного общества.

Эта внутренняя подрывная деятельность, разумеется, должна была стать прелюдией к тотальному господству. Для этого предполагалось перейти к военному этапу в тот момент, когда внутренняя гниль исключила бы возможность сопротивления, но европейская революция 1933 г. лишила подобную тактику всех перспектив. Своим уверенным и энергичным утверждением основных инстинктов и всемирной миссии Запада она расстроила подрывные планы, поскольку исключительность, свойственная Западу XX столетия, органически неподвластна ничему культурно чуждому.

Развязывание Второй мировой войны в 1939 г. было осуществлено обосновавшимся на Западе культурным дистортером в сотрудничестве с большевистским режимом Москвы. Большевики рассчитывали на то, что война в Европе обескровит ее до такой степени, что русские армии смогут оккупировать весь Запад сравнительно небольшими военными силами и установить на его руинах всемирную власть «Третьего Рима».

Сразу это не получилось, и в один из моментов Второй мировой войны большевистский режим чуть не оказался в Нью-Йорке. Однако в итоге американская группа культурного дистортера организовала тотальную интервенцию Америки, благодаря которой Россия была не только спасена, но одержала военную победу, сделавшую ее хозяином величайшей в мировой истории империи с непрерывной территорией и, более того, занимающей господствующее положение в политическом центре мира — северо-восточном квадранте планеты.

Итак, есть две России: большевистский режим и настоящая Россия под ним. Большевизм с его поклонением западной технологии и глупой иностранной теорией классовой войны не выражает подлинную душу России. Она вырвалась на поверхность в стрелецком бунте против Петра Великого и Пугачева против Екатерины Великой. В ходе бунта Пугачев и его крестьяне убивали всех офицеров, чиновников и дворян, попавших к ним в руки. Все, имевшее отношение к Западу, жглось и разрушалось. К массовому движению присоединялись целые племена. Оно продолжалось три года, с 1772 по 1775-й, и одно время опасность нависла над самим Московским двором. Преданный суду после поимки, Пугачев объяснил, что исполнял Божью волю, карая Россию. Его дух все еще там, поскольку он органичен и неистребим и должен себя выражать. Это дух азиатского большевизма, теперь облаченный в большевизм московского режима с его технико-экономической одержимостью.

Здесь уместно сказать о той роли, которую большевистская идеология играет в современной мировой ситуации. То, что западная цивилизация отождествляет Россию с теорией классовой войны, само по себе является триумфом российской пропаганды. Теории в политике играют роль средства . Политика есть деятельность в отношении власти, а не рассуждение, дискуссия или доказательство. Любой европеец, полагающий, что Россия испытывает некоторого рода желание реформировать общество или экономику за счет предоставления преимущества тому или иному классу, обнаруживает свою полную неспособность к политическому мышлению. Столь же неверно думать, что Россия добивается переустройства всего мира на тех же экономико-социально-политических принципах, которые она применяет у себя. Российская миссия заключается в разрушении Запада, и любые внутренние потрясения на Западе способствуют этой миссии. Классовая война, расовая война, социальная дегенерация, безумное искусство, декадентские фильмы, дикие теории и философии всех мастей помогают этой масштабной российской программе. Коммунизм — всего лишь одна из них, но если завтра более эффективной окажется другая теория, она его заменит.