Гарет Джонс - Марксизм во времена Маркса

Сталинская ортодоксальная критика восприняла эти ранние произведения Маркса как juvenilia (юношеские), излишние на фоне более поздних работ автора, и поэтому они даже не были включены в издание Сочинений Маркса и Энгельса, вышедшее в Восточной Германии в конце 50-х годов. В Восточной Европе, где марксизм, вместо того чтобы выступать как кредо отверженных, укоренился в качестве официальной идеологии, очевидно, существовали достаточные причины для того, чтобы провести грань между человеком коммунистического будущего, о котором говорил Маркс, и продуктом государственной бюрократии сталинской формации. Довольно осторожно была выдвинута гипотеза о том, что отчуждение может совершаться даже в условиях социализма. Изучение ранних работ Маркса рассматривалось уже как возвращение к первоистоку коммунистической мысли; аналогичным образом протестанты-реформисты использовали Новый завет в целях обличения злоупотреблений церкви в эпоху позднего Средневековья. Адам Шафф в Польше, теоретики «пражской весны», группа «Праксис» в Югославии являют собой пример данной тенденции. В послевоенной Западной Европе и США все те, кто занимался поисками несталинской версии марксизма, жадно ухватились за молодого Маркса, которого некоторые исследователи считали лучшим представителем гуманизма или даже экзистенциалистом. Для этих теоретиков принципиальное значение имела идея отчуждения, гораздо более четко выраженная в «Рукописях», нежели в «Капитале». Как и следовало ожидать, неопределенность и отсутствие политической направленности у раннего Маркса вызвали соответствующую реакцию со стороны таких мыслителей, как Альтюссер, которые квалифицировали фейербахианскую проблематику ранних работ Маркса как идеологию, в то время, как более поздние работы автора рассматривались как научно основательные.

Бесспорно, что с переездом Маркса в Брюссель в 1845 году его творчество принимает систематизированный характер, чего не наблюдалось ранее, хотя по-прежнему оно оставалось «открытой системой». В работах этого периода делается попытка, исходя из идеалистических по своей тенденции посылок, сделать вывод о том, что основная деятельность человека сводится к производительному взаимообмену с природой, что эта деятельность извращена в результате разделения на классы в капиталистическом обществе, с появлением частной собственности и разделением труда, что от современного отчуждения можно избавиться в результате пролетарской революции, которая откроет путь к коммунизму.

Вопросом, который не был отражен в работах Маркса, относящихся к периоду до 1844 года, была природа исторических перемен: уже будучи коммунистом в начале 1844 года, Маркс к концу этого года еще не стал марксистом. Разумеется, было бы несправедливо утверждать, что в «Рукописях» нет эволюционного взгляда на общество, но этот взгляд еще весьма туманен. Даже если учесть, что Маркс использовал Гегеля против Фейербаха для доказательства важности самовоспроизведения человека в труде, сам этот процесс еще представляется ему абстрактным.

Маркс, работающий теперь в тесном контакте с Энгельсом, берется за уяснение собственной материалистической концепции истории путем сведения счетов «с нашей прежней философской совестью» [МЭ: 13, 8]. В этом отношении «Святое семейство», опубликованное в 1845 году, служит лишь преддверием к «Немецкой идеологии» по характеру атак против младогегельянцев и представляет определенный интерес лишь с точки зрения краткого резюме материалистических истоков социализма.

Позднее Энгельс будет вспоминать, что после переезда в Брюссель в начале апреля Маркс уже пошел дальше этих принципов, указав, что «политику и ее историю надо объяснять экономическими отношениями и их развитием, а не наоборот» [МЭ: 21, 220], вплотную приблизившись к основным положениям своего материалистического понимания истории, а в предисловии к английскому изданию «Манифеста» он говорит, что уже весной 1845 года Маркс завершает свою теорию и «изложил ее мне почти в столь же ясных выражениях, в каких я привел ее здесь» [МЭ: 21, 368]. Единственной дошедшей до нас работой Маркса того периода являются знаменитые одиннадцать «Тезисов о Фейербахе», которые Энгельс впоследствии справедливо определит как «первый документ, содержащий в себе гениальный зародыш нового мировоззрения» [МЭ: 21, 371].

Со времени своего первого знакомства с Фейербахом в начале 40-х годов Маркс не остается совсем уже некритичным по отношению к нему. Тем не менее парижские «Рукописи», как и «Святое семейство», содержат лишь положительные отзывы в адрес «подлинного гуманизма» Фейербаха. В этот период Марксу уже становится тесно пребывать в положении его ученика, а растущее внимание Маркса к экономике могло лишь отдалить его от статичных и антиисторичных взглядов Фейербаха. В «Тезисах о Фейербахе» Маркс привел краткую схему идей, которые он несколько месяцев спустя развил совместно с Энгельсом в «Немецкой идеологии». Эта последняя является одной из наиболее важных работ Маркса: критикой Фейербаха наиболее ярые «миряне» среди младогегельянцев, Маркс и Энгельс, завершили сведение счетов «с нашей прежней философской совестью» [МЭ: 13, 8], кончив, таким образом, процесс, начатый докторской диссертацией 1841 года.

В конце 1845 года в Брюсселе Маркс и Энгельс сформулировали основную идею своего учения – «путеводную нить», как образно определил ее в 1859 году Маркс. Они писали:

«Способ, каким люди производят необходимые им средства к жизни, зависит прежде всего от свойств самих этих средств, находимых ими в готовом виде и подлежащих воспроизведению. Этот способ производства надо рассматривать не только с той стороны, что он является воспроизводством физического существования индивидов. В еще большей степени это определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни . Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает, следовательно, с их производством – совпадает как с тем, чтó они производят, так и с тем, как они производят. Чтó представляют собой индивиды, – это зависит, следовательно, от материальных условий их производства» [МЭ: 3, 19].

И они утверждают далее: «Уровень развития производительных сил нации обнаруживается всего нагляднее в том, в какой степени развито у нее разделение труда» [МЭ: 3, 20].

Показав, что разделение труда явилось причиной отделения города от деревни, а затем разделения промышленности и торговли и т.д., они переходят к определению различных стадий собственности, которым соответствуют различные стадии разделения труда: собственность племени, общинная и государственная собственность, феодальная, или сословная, собственность. Маркс и Энгельс следующим образом резюмируют свои положения: