Жозеф Местр - Санкт-Петербургские вечера

Vous rappelez en moi la souvenance D’un qui s’est vu mon unique souci.

Но вскоре un превратилось в on в соответствии с общим законом, превратившим начальное латинское и во французское о: onde (волна), ombre (тень), once (унция), onction (помазание), onguent (мазь) вместо unda, unbra, etc. Эта аналогия столь сильна, что заставляет нас произносить о даже в тех словах, где орфография сохранила и, например: nuncupatif (изустный), fungus (нарост), duumvir (дуумвир), triumvir (триумвир), nundinal (торговый день), которые мы произносим, как noncupatif, fongus, etc. Отсюда же характерное для французов произношение латинских слов, так сильно забавляющее итальянцев: bonom, malom, Dominus vobiscom. В общем, я охотно присоединяюсь к мнению участника диалога относительно происхождения наших частиц car и on. Правда, люди из Пор-Рояля (,73)утверждали, что наше саг происходит от греческого gar (Γάρ), a ον — от homme, но мне представляется вполне очевидным, что в этих двух случаях благодать этимологии не снизошла на этих господ (см. «Всеобщую грамматику», гл. Х1Х). (,74)

_Ьсссда вторад

т

28. (Стр. 88. «...слово “супруг”. Его буквальный смысл — “тот, кто вместе с другим впряжен в одно ярмо”»)

Можно ли не поражаться совершенному сходству слова супруг с латинским conjux; аналогией чисто интеллектуального свойства, ибо в самих звуках здесь нет ничего общего? Слово conjux — синкопа слова conjugüîus.

Родство латинского и славянского, с необходимостью предполагающее общий источник, — факт хорошо известный. Менее известно родство славянского и санскрита, на которое я впервые обратил внимание при чтении диссертации о. Паулина де Сен-Бартелеми «De latini sermonis origine et cum orientalibus linguis connexione» (Romae, 1802, in 4°). (,75)В особенности рекомендую вниманию филологов слова, обозначающие числа, поскольку в подобного рода исследованиях они имеют решающее значение.

29. (Стр. 88. «...а это исключает всякое заимствование»)

Мне известно, что указанный сборник существовал, но я не знаю, существует ли он до сих пор; а в таком случае надежда на его отыскание невелика. Постараюсь его до известной степени восполнить теми характерными примерами, которые обнаружил я сам.

Άνακεφαλαίωσις, récapitulation; Συγκατάθεσις, condescendance; Διασυρμός, persiflage; Διασύρειν, persifler; Έπαριστερότης, gaucherie; Δήμουάνδρα (Гомер. Илиада, II, 198), homme du peuple; Μακράφίλη (Феокрит. Идиллии, II, 42), grande amie; Κάλαμος αύλόν (idem, ibid ), flûte de canne; Εορτήνποιεΐν, faire une fête; Όρθωσαιύμνον (Пиндар. Олимп. III, 5), dresser un contrat, un plan, etc.; Μυρίαν χάριν (Еврипид. Алкестида, 554), mille grâces; Επ’ άμφο καθεύδειν, dormir sur les deux oreilles; Tkppa ίδη Μενέλαον (Гомер. Илиада, IV, 205), voir un malade (о враче); Αϊματος

είςάγαθοίο (Одиссея, IV, 611), vous êtes d’un bon sang; Οικίας μεγάλης ήν (Platonis in Menon.edit. Biponti, Romae, p. 278), il était d’une grande maison; Θάττονή βάδην (Xen-ophontis Historia Graeca V, 4, 53), plus vite que le pas; Ήν αύτοις είδέναι (Demosthenis De falsa lege, 20), c’était deux de savoir; Ποίσουπόδακύκλεις (Euripidis Orestes, 631), où tournez-vous vos pas, и т. д. и т. д. (176)

От слов нищета (misère) и несчастье (malheur) мы произвели слова нищий, жалкий (misérable) и несчастный (malheureux), равно относящиеся к нужде и пороку, ибо первая слишком часто ведет ко второму. Греки точно так же поступили со своими словами πόνος и μόχθος. (177)

Но все эти аналогии меркнут перед внутренним сходством νόστιμος и revenant. Нет ничего сладостнее возвращения домой после долгой разлуки дорогого нам человека и, соответственно, нет ничего радостнее для самого возвращающегося (revenant), особенно — воина, чем тот счастливый день, который возвращает его целым и невредимым родине и семье (νόστιμον ήμαρ), а потому греки выразили одним и тем же словом удовольствие (plaisir) и возвращение (revenir). Но и французы действовали в точном соответствии с этим представлением. Они говорили: homme avenant (приветливый, приятный человек), femme avenante (пригожая женщина), figure, physionomie revenante (приятное лицо, облик). Cet homme те revient (этот человек мне нравится), то есть он мне мил, как возвратившийся ко мне друг.

Поистине удивительное явление!

30. (Стр. 88. «...чтобы сгладить простодушную грубость речи»)

Таковы, например, выражения: Εύμαρία νώϊ άφροδισίω (Феокрит. Идиллии, VI, 26; Eusthathii Commentarii ad

Homeri Iliadem et Odysseam, I, 113); (178)Τα μόρια έκτέμνειν (ϊππον) δρομάς, etc., etc.

В отношении данных слов (как и упомянутых выше) важно отметить, что эти удивительные совпадения идей произошли без посредничества римлян, — даже в тех случаях, когда мы заимствовали у последних слова для выражения соответствующих идей. От латинян мы получили, например, слово advenant (adveniens), но они никогда не обозначали им то, что нравится. В случае с этим, как и со многими другими словами, между нами и греками нет никакой непосредственной связи, никакого видимого сообщения. Какой предмет для размышлений his, quibus datum es/! (,79)

31. (Стр. 90. «От присяги Людовика Немецкого в 842 году...»)

Эта присяга, считающаяся древнейшим памятником нашего языка, часто публиковалась; ее можно найти в одном из томов «Первобытного мира» Курта де Жебеле-на, (180)в «Римском, валлонском, кельтском, древнегерманском и т. д. словаре» (in 8°, 1777), в «Историческом и литературном журнале» (за июль 1777, с. 324) и т. д. Зрелость французского языка по справедливости связывают с «Лжецом» Корнеля и «Письмами к провинциалу» Паскаля. Последнее сочинение с грамматической точки зрения безупречно: в нем не обнаружим мы и следа того шлака, который все еще встречается в лучших пьесах Корнеля.

32. (Стр. 91. «...глубокую истину выразили евреи, назвав человека говорящей душою»)

HHAIM-DABER. Это говорящий человек Гомера. Глубокомысленный Вольтер сообщает нам следующее: «Человек всегда был тем, чем является он сейчас. Это, конечно, не значит, что у него всегда были прекрасные города, пушки с 80-фунтовыми ядрами, комическая опера и женские монастыри (ну прямо Тацит 080собственной персоной!). Но... поскольку всегда существовали предпосылки для возникновения общества, то всегда существовало какое-то общество... Разве не видим мы, что все животные, как и все прочие существа, неизменно исполняют закон, предписанный им природой? Птица вьет гнездо, подобно тому, как светила следуют своим путем, в соответствии с принципом, который никогда не знал перемен. Так каким же образом мог измениться человек»? Но на следующей странице Вольтер, тем не менее, задается вопросом, по какому закону, вследствие каких тайных связей, благодаря какому инстинкту человек всегда мог жить семьей — даже не успев еще создать язык? (Вольтер. Сочинения, 1785, in 8°, т. VI, с. 31-33, предисл. к «Опыту всеобщей истории»).

Romani tollant équités peditesque cachinnum. (,82)

33. (Cmp. 96. «Они (великие писатели) пользуются подобным правом с крайней сдержанностью и лишь по отношению к существительным и прилагательным»)

И сейчас еще пользуются они этим правом весьма умеренно и с явной робостью.

«Я бы хотел, чтобы мне позволили употребить слово демагог (démagogue)» (Боссюэ. История уклонения... V, 18). — «Проницательность (sagacité), осмелюсь использовать подобное слово» (Бурдалу. Проповедь о совершенном исполнении закона, II часть). — «Светлый (lumineux) ум, как выражаются наши друзья (из Пор-Рояля)» (г-жа Се-винье, (|83)27 сентября 1671 г.). — «Блеск (éclat) мыслей» (Николь, цит. г-жой Севинье, 4 ноября того же года). — Она же выделяет слова болтовня (bavardage),