Жозеф Местр - Санкт-Петербургские вечера

Кавалер. Ах, дорогой мой друг, как же я вам признателен! Не могу вам передать, насколько взволновала меня эта мысль, никогда прежде не приходившая мне на ум. Я уношу ее в сердце, ибо нам уже пора расставаться. Ночь так и не наступила, но день уже прошел, и темнеющие воды Невы возвещают о том, что настало время успокоиться и отдохнуть. Впрочем, не знаю, обрету ли я сегодня покой. Мне кажется, я буду много думать об этой девушке, а уже завтра отправлюсь ее искать.

Сенатор. Обещаю вас к ней привести.

1. (Стр. 150. «Hélas! il n'en est rien»)

Ego deum genus esse semper dixi et dicam coelitum;

Sed eos non curare opinor quid agat hominum genus.

Nam si curent, bene bonis sit, malis male, QUOD

NUNC ABEST

(Ennius apud Ciceronem in lib. De divinatione II, L). (33)

Относительно подлинности текста см. примечания Оливе (34)к данному месту.

2. (Стр. 151. «... слова эти публика встречала бурными аплодисментами»)

Magno plausu loquitur assentiente populo

(Cicero. Ibid.). (35)

3. (Стр. 151. «Et la plus sombre nuit ne saurait nous cacher»)

EST profecto DEUS qui quae nos gerimus

auditque et videt.

Is, uti tu me hic habueris, proinde ilium illic curaverit;

Bene merenti bene profuerit, male merenti par erit

(Plauti Captivi, II, 1 1, 63-65). (36)

См. в сочинениях Расина перевод гимнов из римского молитвенника: Lux ессе surgit aurea, etc. Можно почти не сомневаться, что в данном месте Расин переводил Плавта.

4. (Стр. 152. «...словно сновидения по пробуждении»)

Quam bonus Israel Deus his qui recto sunt corde! (Ps. 73, 1). Mei autem репе moti sunt pedes... pacem peccatorum videns (2-3)... Et dixerunt: Quomodo sit Deus, et si est scientia in excelso? (11)... Et dixi: Ergo sine causa justificavi cor meum, et lavi inter innocentes manus meas! (13)... Existimabam ut cognoscerem hoc: labor est ante me (16)... Donec intrem in sanctuarim Dei, et intelligam in novissimis eorom (17)... Verum tarnen propter dolos posuisti eis, dejecisti eos (18)... Facti sunt in desolationem; subito defecerunt, perierunt propter iniquitatem suam velut somnium surgentium (19-20). (37)

В своих «Принципах морали» (написанных по образцу «Характеристик» Шефтсбери), (38)Дидро (39)приводит слова Давида Репе moti sunt pedes mei mкак свидетельство глубоко укоренившихся в уме пророка сомнений, — однако ни слова не говорит о том, что этому месту предшествует и что за ним следует. Легкомысленная юность! когда протягиваешь ты руку за книгой одного из этих порочных людей, помни: первейшее качество, которого им всегда недостает, — это честность.

5. (Стр. 152. «...славить пред людьми чудные дела Бога моего»)

Quid enim mihi est in coelo.et a Te quid volui super terram? (Ps. 73, 25). Defecit саго mea et cor meum, Deus cordis mei et pars meu Deus in aeternum (26)... Quia ecce qui elongant se a Te peribunt, perdidisti omnes qui fornicantur abs Te (27)... Mihi autem adhaerere Deo bonum est, ponere in Deo meo spem meam; ut annuntiem omnes praedicitiones Tuas in portis filiae Sion (28). (4I)

6. (Cmp. 157. «...надлежало бы все покинуть ради того, чтобы увидеть этих блаженных смертных»)

См. «Истолкование Псалмов», т. II, Пс. 36, 2, с. 77, 7885; «Духовные размышления», т. II, с. 438, с. 438 и т. д.

Если бы я не опасался выйти за границы примечания, то привел бы множество мест в подтверждение сказанного выше. Ограничусь несколькими поразительными мыслями (чем-то напоминающими молитву), которые участник беседы передал в самом общем виде.

«Так истинно ли, что помимо того блаженства, которое ожидает меня в небесном отечестве, я могу также надеяться на счастье в этой, земной жизни? Не в обладании благами мира сего заключается счастье... Все, кто пользуется ими, горько сетуют на свое состояние. Все они желают того, чего не имеют, или чего-то отличного от того, что у них есть. С другой стороны, все несчастья, заполонившие землю, суть следствия грехов... которые являют нам образ ада, неистовствующего на горе человеку... И пусть достигнут они высочайшей славы или будут покоиться на ложе наслаждений — люди, не познавшие истинного учения, навсегда останутся несчастными, ибо никакие блага мира не смогут их удовлетворить. И напротив, те, кто внял слову жизни, шествуют по дороге блаженства даже тогда, когда обрушиваются на них все бедствия земные... Знакомясь с летописями мира... я нахожу, что счастливы были только те, кто умел нести легкое и радостное бремя Его Евангелия... Повеления Господа праведны, веселят сердце (Пс. 18, 9)... Посреди жизненных невзгод они приносят безмятежность, даруют довольство и даже наслаждение... Напротив, — говорит Мудрец, — горе нечестивым! они будут преданы проклятию... (<���Сир.> 41, 11-12). Тревога, замешательство и отчаяние станут уже в этой жизни карой для врагов закона Твоего» (Бертье. Духовные размышления, т. I, размышление IV, рассуждение III,

с. 438). — Прим. изд.

7. (Стр. 163. «Вокруг злодея вижу я, кажется, весь ад поэтов, TERRIBILES visu formae: изнурительную тревогу, болезненную бледность и т. д »)

Vestibulum ante ipsum,primisque in faucibus Orci, Luctus et ultrices posuere cubilia curae;

Pallentesque habitant morbi,tristisque senectus,

Et metus, et malesuada famés, et turpis egestas, Terribiles visu fomae; lethumque,laborque;

Tum consanguineus lethi sopor, etmala mentis GAUDlA.mortiferumque adverso in limine bellum, Ferreique Eumenidum thalami.et discordia demens, Vipereum crinem vittis innexa cruentis

(Virgilii Aeneis, VII, 273-280). (42)В словах «Et mala mentis gaudia» (43)заключен целый трактат о морали.

8. (Стр. 164. «А в довершение картины рядом с истерзанным злодеем поэт изображает безмятежный сон невинности»)

An magis auratis pendens laquearibus ensis Pupureas subter cervices terruit, imus,

Imus praecipites quam si sibi dicat.et intus Palleat infelix.quod proxima nesciat uxor.

(A. Persil Satirarum, lib. III, v. 40-44). (44)

Граф. Мне снова пришло на ум одно сомнение г-на кавалера. Долгое время должно было казаться, будто мы о нем забыли, ибо в беседах, подобных нашей, существует самое настоящее течение, которое относит нас в сторону против воли. И все же теперь к этому сомнению необходимо вернуться.

Кавалер. Я и сам прекрасно чувствовал, что нас уносит в сторону. Но когда море совершенно успокоилось и подводные камни исчезли, когда мы уже не испытывали недостатка ни во времени, ни в съестных припасах, когда (и это, по-моему, главное) дома у нас уже не было никаких дел, — тогда мне не оставалось ничего другого, как любоваться окружающими видами. Впрочем, если уж вы непременно хотите вернуться, то признаюсь вам, что я отнюдь не забыл сказанные вами во второй беседе слова о молитве — они вызвали у меня известные затруднения, пробудив в моем разуме идеи, не однажды его осаждавшие. Прошу вас, напомните мне ваши мысли.

Граф. Вот каким образом пришел я к разговору о молитве. Всякое зло есть наказание, а отсюда следует, что никакое зло нельзя считать абсолютно неизбежным, ибо его можно было предупредить. В этом, как и во многих иных отношениях, земной порядок вещей есть образ порядка высшего. Лишь преступления обусловливают необходимость мучений и наказаний, а раз всякое преступление есть акт свободной воли, то отсюда ясно, что любой муки можно было избежать, ибо преступление могло и не совершиться. Добавлю: даже после того как преступление совершилось, наказание все еще можно предупредить двумя способами: во-первых, заслуги самого виновного или его предков могут уравновесить тяжесть проступка; во-вторых, усердные мольбы грешника и его друзей способны обезоружить гнев суверена.

Философия без конца твердит нам о том, что ни в коем случае нельзя воображать Бога похожим на нас самих. Принимаю этот совет — при условии, что и философия в свою очередь примет наставление религии, призывающей нас уподобляться Богу} Божественное правосудие можно созерцать и изучать на примере правосудия человеческого — и намного лучше, чем это нам кажется. Разве мы не знаем, что созданы по образу Божию, и разве не велел нам Господь стремиться к тому, чтобы стать совершенными, как Он? Я прекрасно понимаю, что слова эти не следует понимать буквально, и все же они указывают на истинную нашу сущность, ибо малейшее подобие высшему Существу есть звание, славу и величие коего не в силах постигнуть вполне ни один рассудок. А поскольку подобие не имеет ничего общего с равенством, 2то мы, гордясь этим подобием, ни в чем не преступаем пределы наших законных прав. Господь сам назвал себя отцом нашим и другом наших душ 85 85 Прем. XI, 27. (|) 86 86 Но лишь после своего воскресения; а что касается «братьев», то это замечание из оставшегося после Бурдалу фрагмента о воскресении. Богочеловек именовал нас своими друзьями, чадами и даже братьями, п