Жозеф Местр - Санкт-Петербургские вечера

Впрочем, никогда не следует завершать исследование глубокой проблемы, не выслушав прежде Платона: «Новейшие мыслители (новейшие!) вообразили, будто тело способно приводить себя в движение в силу своих собственных качеств; они не верили в то, что душа может двигать и себя самое, и тело, — но мы, верящие в прямо противоположное, мы без колебаний усмотрим именно в душе причину тяжести». Или, если вам угодно иметь более буквальный перевод: «У нас нет никаких причин сомневаться в том, что душа способна двигать тяжелые тела» — Ούδ’ ήμίν απιστεί ψυχή κατά λόγον οΰδενα ώς βάρος ούδέν περιφέρειν δυναμένη (Platonis Leges, lib. XIII, Ορρ., t. IX, ρ. 267).

Следует заметить, что в данном месте περιφέρειν означает отнюдь не circumferre, но лишь ferre или ferre secum. Это очевидно при самом беглом размышлении, и потому здесь достаточно одного лишь указания.

6. (Стр. 230. «клянусь богом, — сказал он, — для этого у него должно быть что-то внутри»)

Νή Δία, εϊπεν, ένδον τι είναι δει (Plutarchi Apophtheg-mata Laconica, LXIX).

7. (Cmp. 237. «... более того, связывали с ними некую смутную идею безбожия и нечестивости»)

«Не должно, — говорит Платон, — слишком увлекаться исследованием причин, ибо это поистине неблагочестиво» — Ούτε πολυπραγμονεΐν τάς αιτίας, ου γαρ ουδ’ οςιον είναι (Platonis Leges, Ορρ., edit. Biponti, t. VIII, p. 587).

8. (Cmp. 240. «...лишь бы только не обращаться к разуму и нигде его не находить!»)

Настоятельная необходимость признать внеприродную движущую силу слишком угнетала французского переводчика Бэкона (человека вполне из «новейших»), и он утешился следующим пассажем: «Все философы допускали необходимое существование какого-то непостижимого флюида, которому давали различные названия вроде тонкой материи, всеобщей движущей силы, духа, двигателя, электрического флюида, магнитного флюида, бога и т. д.» (цит. по Краткому очерку философии Бэкона, т. II, с. 242).

9. (Стр. 241. «... сотворил себе из Бэкона кумира...»)

Были, однако, и несогласные. Юм, (28)как известно, ставил Бэкона ниже Галилея (что, впрочем, не требовало особых усилий от его чувства справедливости). С характерной сдержанностью хвалил Бэкона Кант: он не нашел для него эпитета более блестящего, чем проницательный (sinnreich). См. Kants Kritik der reinen Vernunft. Leipzig, 1789, in 8°, (29)Vorwort, S. 12-13. А Кондор-ce прямо говорит, что Бэкон не обладал научным дарованием и что методы открытия истины, примеров использования которых он не дает, совершенно не повлияли на развитие наук (Эскиз и т. д., in 8°, с. 229). (30)

10. (Стр. 241. «...что у него имеется сто тысяч оснований не верить в Бога!»)

Краткий очерк философии и т. д., цит. том, с. 177. (31)

Впрочем, то самое столетие, которое воздало Бэкону почести совершенно незаслуженные, не преминуло отказать ему в тех, что подобали ему по праву, — и все ради того, чтобы наказать Бэкона за достойные уважения остатки древней веры, как бы витавшие в его уме. Была, например, такая мода — и я не знаю, прошла ли она теперь — предпочитать «Опыты» Монтеня бэконовым; последние, однако, содержат больше полезных и основательных мыслей, чем их можно, на мой взгляд, найти в любой другой книге этого жанра.

11. (Стр. 243. «Ему недостало одного: он не сумел возвыситься над предрассудками своей нации»)

Felicior quidem, si ut vim religionis, ita etiam illius castitatem intellexisset (Christoph. Stay praef. in Benedicti fratris, Philos, recent. vers. trad. Romae, Palearini, 1755, in 8°, 1.1, p. 29).

12. (Cmp. 249. «...затруднений, делающих в конце концов его применение бессмысленным»)

Основываясь на известном правиле, гласящем, что скорости двух крайних точек рычага относятся одна к другой как тяжести, а длина рукояток — как эти скорости, Фергюссон забавы ради подсчитал, что если бы в то мгновение, когда Архимед произнес свои знаменитые слова: Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю, Бог поймал его на слове и предоставил ему эту точку опоры (отстоящую на 3000 лье от центра Земли), а с нею необходимые материалы и противовес в 200 фунтов, то великому геометру понадобился бы рычаг в 1200 миллиардов сотен миллиардов, или 12 квадриллионов тысяч, и скорость на крайней точке длинной рукоятки, равная скорости пушечного ядра, — и тогда за 2700 миллиардов, или 27 триллионов лет он смог бы поднять Землю на один дюйм (Fergusson's Astronomy explained. London, 1803, in 8°, chap. VII, p. 83). (32)

N. В. Для выражения второго из этих чисел требуется 14 цифр, первого — 27.

13. (Стр. 251. «...открыто отрицали творение»)

Некоторые именовали начало мира — то самое, которое описал нам Моисей, — преобразованием; другие же чистосердечно признавались, что не способны вообразить себе какое-либо начало вообще, — и подобная философия далеко еще не мертва.

14. (Стр. 254. «La Thésée est assis et le sera toujours») .....Sedet aetemumque sedebit

Infelix Theseus.........

( Virgilii Aeneis, lib. VI, v. 617-619)< 33)

15. (Cmp. 255. «Река, которую переходят лишь однажды...»)

.....irremeabilis undae

(ibid., v.425)

16. (Стр. 255. «...бочка Данаид, вечно наполняемая и вечно пустая»)

Assidue repetunt quas perdant Belides undas

(Ovidii Métamorphosés, lib. IV, v. 467)

17. (Cmp. 255. «...печень Тития, вечно оживающая под вечно терзающим ее клювом грифа»)

Immortale jecur tundens, fecundaque poenis

Viscera; ..............

.... nec fibris requies datur ulla renatis

( Virgilii Aeneis, lib. VI, v. 598-600)

18. (Cmp. 255. «...Тантал, вечно стремящийся схватить плод и выпить воду, которые вечно от него ускользают»)

.........Tibi, Tantale, nullae

Deprenduntur aquae, quaeque imminet effugit arbos (Ovidii Métamorphosés, lib. IV, v. 458-459)

19. (Стр. 255. «...камень Сизифа, вечно движущийся то в гору, то вниз»)

Aut petis aut urges ruiturum, Sisyphe, saxum

(ibid. tv. 459)

20. (Cmp. 255. «...круг, вечный символ вечности, начертанный на колесе Иксиона»)

Volvitur Ixion, et se sequiturque fugitque

Perpétuas patitur poenas . . .

{ibid. tv. 460, 466)

Сенатор. Я вполне определенно уступил вам слово, дорогой друг, — стало быть, вам и начинать.

Граф. А я беру его вовсе не потому, что вы мне его уступили, — в таком случае следовало бы от него отказаться — но лишь затем, чтобы в беседе нашей не осталось пробела. Так что позвольте дополнить новыми размышлениями то, что я изложил вам вчера. Кстати говоря, этими идеями я обязан именно войне, но пусть наш сенатор не опасается: он может быть уверен, что вторгаться в его владения я не собираюсь.

Нет ничего обыкновеннее таких вот рассуждений: Молишься ты или нет — события идут своим порядком; ты молился — и был разбит и т. п. А потому, на мой взгляд, чрезвычайно важно отметить, что абсолютно невозможно доказать следующее утверждение: Люди молились за успех в справедливой войне, а она закончилась неудачей. Оставляю в стороне законность и справедливость войны — вопрос сам по себе крайне двусмысленный — и ограничусь одной лишь молитвой. Как можно доказать, что человек молился? Мне скажут: довольно того, что открыли церкви и звонили в колокола. Но ведь это не так, господа. Николь, ортодоксальный автор нескольких хороших сочинений, пишет где-то, что основа молит

вы — желание. 1Это не верно, но одно здесь неоспоримо...