Иван Шишков - История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

Бытие человека как бытие-в-мире есть бытие его в том мире, в котором он окружен не только вещами, которые суть его «инструмент», т. е. то, чем он пользуется, чтобы «позаботиться» обо всем, требующем его заботы [1709] Выражения «забота», «озабоченность» используются здесь Хайдеггером в качестве онтологического термина для обозначения «бытия возможного бытия-в-мире». В таком понимании они не имеют отношения к «тяготам», «омраченности» и «житейским заботам» как онтическим понятиям. — Об этом см.: ХайдеггерМ. Бытие и время… С. 57. , но и людьми, с которыми он существует в мире. Эти люди — не простое бытие вещей, а, как и он сам, наличное бытие, которое стоит в отношении к самому себе. Стало быть, существование субъекта в бытие-в-мире не дано без мира и без других Я. «Другие» здесь означает те, от которых человек сам себя, как правило, не отличает. На основе этого совместного бытия-в-мире мир, по словам Хайдеггера, «есть всегда уже тот, который я делю с другими. Мир присутствия есть совместный-мир. Бытие-в есть событие с другими» [1710] Хайдеггер М. Бытие й время… С. 118. . Однако со-бытие с другими не значит их присутствие как наличных лиц. Дело в том, что присутствие экзистенциально определено событием и тогда, когда другой фактично не наличен и не воспринят. Потому одиночество присутствия есть тоже событие в мире. Фактическое одиночество не снимается тем, что «рядом» со мной случился другой. Одиночество «среди» многих находит свое выражение в модусе безразлична, и «чужести», т. е. в такой ситуации бытие многих (других) есть их соприсутствие, в то время как «событие есть определенность всегда своего присутствия» [1711] Там же. С. 121. . Эти другие — не определенные другие. Любой другой их может представлять. Именно люди , которые не суть нечто определенное и которые суть все, предписывают повседневности способ быть.

В таком способе бытия человек самоовеществляется в своем порыве «быть как все», каждый оказывается другой и никто не он сам, существует публично, есть никто. Тем самым бытие человека в мире вещей, которые являются сподручным средством для его вхождения в мир, и людей разрушает его (человека) интимное отношение к бытию, превращая его в простую вещь среди других вещей, уравнивая все бытийные возможности и снимая ответственность с повседневности присутствия. Такое растворение в вещах и людях Хайдеггер именует «бегством» от самого себя, которое ведет прочь от подлинного бытия. Характер бегства имеет разомкну- тость бытия, фундированная в страхе .

Страх и делающий его возможным ужас рассматриваются Хайдеггером в качестве онтологической «отмычки» к Dasein в бытии-в-мире, которому присуща такая первоначальная черта как расположенность {настроенность), ибо существование всегда как-то «настроено». Такой решающей основной расположенностью, в которой обнаруживает себя трансцендиро- вание Dasein в бытие-в-мире, как раз и выступает страх {«ужас»), который «ставит перед „ничто 44» [1712] Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики… С. 138. .

Страх размыкает, обнажает Dasein. В страхе человек есть для себя, мир становится неважным, несущественным. В страхе человек становится g одиноким и тем самым приходит к самому себе, выступает как существо, проектирующее себя в отношении своих возможностей. В этом самопро- ектировании относительно возможностей, в отношении возможности н своего бытия заключается существование человека. Как раз таким суще- ! ствованием человеческая жизнь радикально отличается от жизни живот- i ной. В проектировании себя относительно своих возможностей заключена свобода человека: решиться прожить свою жизнь по-настоящему или подчиниться господству массы, а тем самым погубить свою собственную жизнь, — в каждом случае он выбирает свободно. Однако человек выби- ! рает в пределах фактического своей экзистенции. Будучи заброшенным в этот мир, человек проектирует себя относительно своих возможностей. Под заброшенностью Хайдеггер понимает существование в пределах L данных обстоятельств и отношений. Ситуация, в которую заброшен чело- | век, есть предначертанная судьбой необходимость, в которой ничего; нельзя изменить.

I Стало быть, самопроектирование означает свободный выбор человека • в пределах своей заброшенности. Человек может в границах своей заброшенности, своей судьбы выбирать себя, тогда он живет подлинно. Или он может избрать господство «безличного», тогда он отказывается от своего подлинного существования. В этом смысле самопроектирование в отношении возможности бытия означает направленность человеческой жизни на будущее. Следовательно, существование всегда относится к чему-то будущему, оно имеет временной характер. Так мысль Хайдеггера выходит на временность как основополагающую возможность уразумения бытия сущего, которое должно быть осуществлено фундаментально-онтологической аналитикой Dasein.

Конкретное прояснение заботы как временности , в которой конституируется бытийный смысл человеческого Dasein, — следующий решающий шаг экзистенциальной аналитики. Суть его сводится к мысли, что понимание бытия становится возможным только на основе временности. В этой перспективе Хайдеггер считает возможным обосновать свой основной тезис: «горизонт, из которого вообще становится понятным нечто такое, как бытие, есть время» 621 . Интерпретация Dasein как временности и есть собственно цель фундаментальной онтологии, открывающей фундаментально-онтологический смысл вопроса о времени в «Бытии и времени», определение которого складывается из спонтанного понимания бытия. Таким образом, содержание метафизики Dasein, которое разворачивает себя в фундаментальной онтологии, определяется, по сути, решением проблематики бытия и времени, прояснению которой Хайдеггер и посвятил свой главный философский труд [1713] ХайдеггерМ. Основные проблемы феноменологии… С. 20. [1714] Сам Хайдеггер так определил цель своей главной книги: «В конкретной разработке вопроса о смысле „бытия“ назначение нижеследующей работы. В интерпретации времени как возможного горизонта любой понятности бытия вообще ее предварительная цель». — Хайдеггер М. Письмо о гуманизме И Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. С. 1. . Временность есть для Хайдеггера исходная онтологическая основа экзистенциальности бытия, его исходный бытийный смысл. Лишь из нее делается экзистенциально понятной структурная целостность («целость») Dasein, возможен набросок смысла бытия вообще. Потому прояснению временности он посвятил весь второй раздел своей книги «Бытие и время».