Михаил Попов - Социальная диалектика

Государство – это организация систематического насилия, в интересах господствующего класса . К кому применяется это насилие? Ну, во-первых, к представителям другого класса – угнетенного, эксплуатируемого. А еще к кому? К тем представителям правящего класса, которые не хотят общие интересы правящего класса реализовывать, соблюдать. Поэтому с помощью насилия, то есть с помощью государства дисциплинируется и господствующий класс. Это верно и по отношению к Советской власти как организационной форме диктатуры пролетариата. Разве диктатура пролетариата не применяла насилие по отношению к тем группам или группкам рабочих, которые сохранили капиталистические замашки и хотели давать государству поменьше и похуже, а брать отнего побольше и получше?

По внешнему виду, по форме, никакое государство, тем более современное буржуазно-демократическое, конечно, не представляется диктатурой. По форме нет – какая диктатура. Все тут обсуждается, рассматривается, решается голосованием, вроде бы никакой диктатуры нет. Однако сущность всякого государства – диктатура господствующего класса . Всякого. Пока оно есть. А когда его не будет, то понятно, что не будет классового насилия, не будет государства. Поэтому можно такой тезис сформулировать, что демократия отмирает, превращаясь в коммунистическое общественное самоуправление в процессе развития первой фазы коммунистического общества, а в высшей фазе коммунизма нет уже государства, нет и демократии как формы государства. Демократия – это особый способ организации насилия и, как всякое государственное насилие, оно отмирает. Не будет никакой демократии в полном коммунистическом обществе. А пока она как форма государства еще есть, она не является народовластием, а является формой осуществления диктатуры господствующего класса. Поэтому, например, то, что написано в программе, в рекламных листках, на плакатах, знаменах и красных шарфах КПРФ про народовластие – это, конечно, ерунда с точки зрения марксизма, а если сказать серьезнее – это продолжение хрущевского ревизионизма. Хотя лидеры КПРФ клянутся, что они за марксизм, но продолжают поддерживать и пропагандировать такие вещи, которые никак с марксизмом не увязываются. Народовластие – это лозунг, прогрессивный для буржуазной революции и реакционный для социалистической. Когда буржуазия шла против крепостничества, все были в освобождении крестьян заинтересованы, кроме феодалов, а феодалы – не народ, поэтому буржуазия шла с лозунгом народовластия. Но если в научном плане речь идет о государстве – так это либо диктатура рабочего класса, либо диктатура буржуазии. Ленин писал, что тот, кто этого не понимает, тот либо безнадежный идиот, либо политически настолько неграмотен, что его не только на трибуну, но и на собрание пускать стыдно.

Стыдно – не стыдно, но вот с трибуны XXII съезда КПСС первый секретарь ее Центрального Комитета Н. С. Хрущев в докладе о новой программе партии провозгласил, что у нас, дескать, диктатура пролетариата себя исчерпала и что государство диктатуры пролетариата превратилось в общенародное. И за включение этого ревизионистского положения в программу партии съезд, к сожалению, проголосовал. А ведь делегаты съезда должны бы читать и знать труды Энгельса, который объяснял абсурдность какого бы то ни было соединения слова народ со словом государство. Соответствующие положения приведены Лениным в книге «Государство и революция» и в работе «Марксизм о государстве». Энгельс объяснял, что если это государство, то оно не народное, а если народное, тогда оно не государство, поскольку государство есть орган классового насилия, так что народное государство – это «жареный лед».

К прискорбию, как следует из стенограммы XXII съезда КПСС, не просто большинство делегатов, а единогласно делегаты проголосовали за внесение ревизионистских изменений в программу. Этой вакханалии ревизионизма сопутствовали провозглашавшиеся Н. С. Хрущевым безграмотные лозунги, вроде того, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. А ведь с точки зрения понимания социализма как первой, низшей фазы коммунизма при коммунизме начали советские люди жить с того момента, как в СССР закончился переходный от капитализма к коммунизму период и был построен социализм. Правда, коммунизм был еще не полный. Но разве может по окончании переходного периода возникнуть сразу полный коммунизм? Социализм и определяется как неполный, незрелый коммунизм, и написано это в «Критике Готской программы» Маркса и в «Государстве и революции» Ленина. Специально разжевывается даже, что в первой своей фазе, на первой своей ступени коммунизм не может быть вполне зрелым, вполне свободным от следов или традиций капитализма. Несмотря на эти совершенно ясные и понятные положения, с которыми легко мог ознакомиться любой член КПСС, хрущевский ревизионизм перерос позднее в еще более ревизионистскую концепцию «развитого социализма», которая вообще ничего общего с марксизмом-ленинизмом не имеет.

Таким образом, можно точно сказать, когда в СССР произошла политическая контрреволюция – на XXII съезде правящей КПСС. С этого момента начался переходный период от коммунизма, хотя и не полного, к капитализму. Этот переходный период завершился полной реставрацией капитализма в России в начале 90-х годов. Теперь снова, как до Октября 1917 года, у некоторых есть яхты и заводы, а у других полная свобода – в том числе и от средств производства и средств существования.

Подводя некоторые итоги, подчеркнем недостаточность тезиса о том, что общественное бытие определяет общественное сознание, то есть определяет, какие мысли господствуют в обществе. Более общий тезис состоит в том, что в конечном счете способ производства определяет и все другие общественные, то есть социальные, отношения . Иногда ставят рядом экономические и социальные отношения как будто бы экономические отношения не являются социальными. На самом деле экономические отношения являются частью социальных отношений. Сказать «экономические и социальные отношения» было бы такой же глупостью, как сказать «яблоки и фрукты». Вот «яблоки и другие фрукты» можно сказать, и это будет правильно. Точно так же следует говорить «экономические и другие социальные отношения», это будет правильно. Но сказать это было бы недостаточно. Требуется понимание определяющей роли производства, понимание того, что производственные, экономические отношения являются не просто частью всей системы общественных отношений, а основной, базисной ее частью, ядром. Подобно тому, как в биологических организмах, в единой клетке имеется небольшое по размерам ядро и обширная протоплазма, при этом ядро, будучи по размерам гораздо меньше клетки, тем не менее имеет определяющее значение, так и в обществе способ производства, производство материальной жизни – это основа всех общественных отношений, в конечном счете всех общественных явлений.