Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Если это на самом деле так, то тогда перед логикой встает неслыханная доселе философская задача. Она перестает быть источником принципов и форм правильного мышления. По существу, она объявляет ложными правила, формы и все категории традиционной логики, потому что они не учитывают негативную и противоречивую природу реальности. В логике Гегеля содержание традиционных категорий становится совершенно обратным. Более того, поскольку традиционные категории являются своего рода евангелием повседневного мышления (включая обычное научное мышление), и повседневной практики, гегелевская логика, с точки зрения здравого смысла, описывает правила и формы ложного мышления и действия. Диалектические категории конструируют некий беспорядочный мир, началом которого объявляется тождество бытия и ничто, а концом — понятие как истинная реальность. Гегель заостряет внимание на абсурдном и парадоксальном характере этого мира, однако тому, кто до конца будет сопутствовать диалектическому движению, станет ясно, что парадокс представляет собой вместилище скрытой истины и что абсурд скорее является качеством, которым обладают структуры здравого смысла: будучи очищенными от шлаков, они являют содержащуюся в них истину. Диалектика показывает, что в здравом смысле сокрыта опасная возможность, согласно которой форма, представляющая и организующая этот мир, может противоречить его

истинному содержанию, то есть, что потенциальные возможности человека и вещей могут предполагать упразднение наличествующих форм. Формальная логика воспринимает форму, в которой дан мир, такой, какова она есть, и полагает некоторые общие правила для теоретического к ней отношения. Что касается диалектической логики, то она отвергает любое притязание на священный характер налично данного и лишает самодовольства тех, кто живет по его правилам. Она утверждает, что «внешнее существование» никогда не является единственным критерием истины содержания,19 и что любая форма существования должна искать оправдания перед более высоким судом, доказывая, что она адекватна своему содержанию.

Гегель говорит, что негативность бытия является «основанием и стихией» всего того, что из этого следует. Движение от одной логической категории к другой возникает в результате стремления, которое присуще любому виду бытия, — стремления преодолеть негативные условия существования и перейти в новый способ бытия, предполагающий истинную форму и содержание. Мы уже отмечали, что в гегелевской логике движение категорий является лишь отражением движения самого бытия. Более того, не совсем правомерно говорить о том, что одна категория «переходит» в другую: диалектический анализ скорее выявляет, что эта категория уже существует как другая, и, таким образом, эта другая, благодаря противоречиям, которые ей присущи, раскрывает свое содержание.

Первая категория, участвующая в этом движении, есть качество. Мы видели, что всякое бытие в мире определено; задача логики заключается прежде всего в том, чтобы исследовать эту определенность. Нечто определено, если оно качественно отлично от иного.

«Через свое качество нечто противостоит иному: оно изменчиво, конечно и определено как негативное, причем не только в противопоставлении иному, но и в себе самом». [208] Там же. С. 120. Любое качественное определение в себе самом есть ограничение и, следовательно, отрицание. Связывая это старое философское высказывание с идеей негативной реальности, Гегель придает ему новое содержание. [209] См. выше. С. 168 и след. Существующая вещь обладает некоторым качеством: это означает, что она исключает другие качества и ограничивается теми, которыми обладает. Более того, любое качество является тем, что оно есть только в отношении к другим качествам, и такие отношения определяют саму природу качества. Таким образом, качественные определения вещи сводятся к совокупности отношений, разрешающих эту вещь в тотальность других вещей, так что она существует в измерении «инакости». Например, если находящийся в этой комнате стол мы рассмотрим с точки зрения его качеств, то обнаружим, что перед нами не стол, а какой-то цвет, материал, размер и так далее. В отношении качеств он, согласно Гегелю, представляет собой не для-себя-бытие, а «бытие-для-иного» (Anderssein, Sein-für-Anderes). Этому иному противостоит то, чем вещь является сама в себе (будучи столом), и оставаясь «в-себе-бытием» (An-sich-sein). С помощью этих двух концептуальных элементов Гегель воссоздает любое бытие. Необходимо отметить, что для Гегеля они существуют нераздельно. Вещь-в-себе представляет собой лишь то, что она есть по отношению к другим вещам и, наоборот, ее отношения с другими определяют само ее существование. Такая концепция делает бессмысленной традиционную идею о том, что за явлением скрывается вещь-в-себе, что внешний мир отделен от внутреннего, а сущность не содержится в действительности. Философия никоим образом не отделима от конкретной реальности.

Вернемся к анализу качества. Определенное бытие представляет собой нечто большее, нежели поток изменчивых качеств. В этом потоке сохраняется нечто, переходящее в другие вещи и в то же время противостоящее им как для-себя-бытие. Это нечто может существовать лишь как результат движения, благодаря которому оно объединяет свое иное со своим бытием. Гегель говорит, что оно начинает существовать через «отрицание отрицания». [210] Гегель Г. В. Ф. Наука логики. СПб., 1997. С. 99. Первое отрицание — это иное, в которое оно переходит, второе — включение этого иного в его собственную самость.

Такое движение предполагает, что вещи обладают определенной силой по отношению к нему, что они существуют в определенном самоотношении, которое дает им возможность «опосредствовать» условия своего существования. [211] 21 Там же. С. 99. Гегель добавляет, что понятие опосредствования «крайне важно», потому что только оно преодолевает старые метафизические абстракции субстанции, энтелехии, формы и т. д. и, постигая объективный мир как развитие субъекта, подготавливает почву для философского истолкования конкретной реальности.

Гегель считает, что для вещи характерно постоянное отношение к себе самой. «Нечто есть в себе, противостоящее своему бытию-для-иного» . [212] Там же. С. 100. * Таким образом, оно становится «рефлектированным» бытием. Однако внутренняя рефлексия характерна для субъекта, и в этом смысле объективное «нечто» уже становится «началом субъекта», [213] Там же. С. 99. хотя только началом, так как движение, через которое нечто поддерживает себя, является слепым и несвободным; вещь не может управлять теми силами, которые формируют ее существование. Следовательно, «нечто» представляет собой низкий уровень развития в том движении, которое достигает своей вершины в свободном и сознательном субъекте. «Нечто» «определяет себя прежде всего как сущее для себя, продолжая определять себя до тех пор, пока оно не получит лишь в понятии конкретную напряженность субъекта». [214] Там же. [215] Там же. С. 100. Далее Гегель подчеркивает, что единство вещи с собой, являющееся основой ее определенных состояний, по существу представляет собой нечто отрицательное, ибо возникает в результате «отрицания отрицания». Объективная вещь определена; она обретает новый способ бытия, претерпевая воздействие разнообразных природных сил; следовательно, «негативное единство», которым она обладает, является механическим, а не осознанным и деятельным. Не обладая действительной силой, вещь «сводится в простое единство, которое есть бытие»,17 единство, не являющееся результатом самонаправленного движения. Несмотря на то, что вещь вовлечена в постоянные переходы в другие состояния и вещи, она не является субъектом изменений, но просто подвержена им.