Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Мы, по сути дела, обнаруживаем, что анализ объективных вещей уже подвел нас к понятию бесконечного, так как процесс, в котором конечная вещь преходит и, преходя, становится другой конечной вещью, которая совершает то же самое, является процессом ad infinitum, и это развитие не может быть прервано в том числе и внешним образом. Когда конечная вещь «преходит» в другую, она изменяется в той мере, в какой прехождение представляет собой способ реализации ее истинных потенциальных возможностей. Таким образом, непрестанное прехождение вещей является также постоянным отрицанием их конечно'ги. Это бесконечность. «Мы убеждаемся, что в самом прехождении, этом отрицании самого себя, конечное достигло своего в-себе-бытия (An-sich-sein), оно в этом прехождении слилось с самим собой... выходя из себя, оно поэтому точно так же сливается с собой. Это тождество с собой, отрицание отрицания, есть утвердительное бытие, есть, таким образом, иное конечного, долженствующее иметь своей определенностью первое отрицание; это иное есть бесконечное»35.

Таким образом, бесконечное есть не что иное, как внутренняя динамика конечного, постигнутая в ее действительном значении. Просто конечность «существует лишь как то, за пределы чего следует выйти, как отрицание себя в самом себе».36

В качестве присовокупления к своему истолкованию Гегель показывает, что понятие конечного приводит к основополагающему принципу идеализма. Если бытие вещей сводится не столько к состоянию их существования, сколько к их трансформации, многообразные состояния, которыми они обладают, независимо от их формы и содержания, представляют собой [221] 35 Там же. С. 118. [222] ‘ Там же. С. 125. всего лишь моменты всеобъемлющего процесса и существуют только в его тотальности. Таким образом, они обладают «идеальной» природой и .их философское истолкование с необходимостью представляет собой идеализм. [223] Гегель использует термин «идеальное» в его изначальном историчес ком смысле. Существующее обладает «идеальной природой», если оно су ществует не само по себе, а через нечто иное. [224] Гегель Г. В . Ф. Наука логики. СПб., 1997. С. 135. «Положение о том, что конечное идеально, составляет идеализм. Философский идеализм состоит только в том, что конечное не признается истинно сущим. Всякая философия есть по своему существу идеализм или по крайней мере имеет его своим принципом».3® Ведь в конечном счете философия начинается там, где истина данного состояния вещей ставится под вопрос и где становится ясно, что это состояние не имеет в себе окончательной истины. Сказать, что «конечное не имеет никакого истинного бытия», не означает, что это истинное бытие надо искать где-то в запредельной области или в сокровенных глубинах человеческой души. Гегель отвергает такое бегство от реальности, называя его «дурным идеализмом». Согласно идеалистической установке Гегеля именно потому, что распространенные формы мысли фиксируются на наличных формах вещей, они должны переходить в другие формы до тех пор, пока не достигнут истины. Эту принципиально критическую позицию Гегель воплощает в понятии долженствования. «Долженствование» представляет собой область действительной практики, а не нравственности или религии. Разумность и закон, присущие конечному, не только долженствуют быть, но и со всей необходимостью призваны к реализации на этой земле. «В самой действительности вовсе не обстоит так печально с разумностью и законом, чтобы они только были долженствующими быть, — дальше этого не идет лишь абстракция в-себе-бытия, — и точно так же неверно, что долженствование, взятое в самом себе, постоянно и — что то же самое — что конечность абсолютна». [225] Там же. С. 118. Отрицание конечного есть в то же время отрицание бесконечного потустороннего; оно скрывает в себе требование, согласно которому «долженствование» должно исполниться в этом мире.

В соответствии с этим, Гегель противопоставляет свое понятие бесконечности богословской идее бесконечности. Не существует никакой реальности, кроме реальности конечного; если конечные вещи должны- обрести свое истинное бытие, они обретут его через свое конечное существование и только через него. Поэтому свое понятие конечности Гегель называет самим «отрицанием того «за», которое негативно в себе самом». Бесконечное Гегеля — это всего лишь «иное» конечного, и поэтому оно зависит от конечности; взятое в себе, оно является конечной бесконечностью. Не существует двух миров — конечного и бесконечного. Есть только один мир, в котором через прехождение конечные вещи достигают своего самоопределения. Их бесконечность наличествует в этом мире и более нигде.

Постигнутое как «бесконечный» процесс трансформации конечное представляет собой движение для-себя-бытия (Еиег-зюй-зет). Когда вещь интегрирует все свои внешние условия в свое собственное бытие, мы говорим, что она существует для себя. «Для-себя-бытие состоит в таком выходе за предел, за свое инобытие, что оно как это отрицание есть бесконечное возвращение в себя». [226] Там же. С. 138. Для-себя-бытие — это не состояние, а процесс, так как любое внешнее условие должно постоянно трансформироваться в фазу самореализации, и любое другое внешнее условие, которое возникает, должно претерпевать то же самое. «Ближайший пример для-себя-бытия имеем мы в «я»», — говорит Гегель. С другой стороны, «вещи, принадлежащие царству природы, не доходят до свободного для-себя-бытия»; они остаются бытием-для-иного. [227] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1977. § 96, при бавление.

Принципиальное различие между способом существования объекта и осознанного бытия приводит к тому, что термином «конечное» обозначаются лишь вещи, которые не существуют для самих себя и которые, следовательно, не имеют силы для реализации своих потенциальных возможностей через свободные осознанные действия. По причине отсутствия свободы и сознания их разнообразные качества «равнодушны» к ним, [228] Гегель Г. В. Ф. Наука логики. СПб., 1997. С. 159. а их единство является не столько качественным, сколько количественным. [229] 45 Там же. С. 161.

Мы не станем обсуждать категорию количества и сразу обратимся к тому разделу, в котором анализируется переход бытия к сущности и которым завершается первая книга «Науки логики». Анализ количества показывает, что оно не является внешним по отношению к природе вещи, но само предстает как качество, а именно как мера (Mass). Качественный характер количества находит свое выражение в знаменитом законе Гегеля о переходе количества в качество. Нечто может количественно изменяться, не претерпевая никаких качественных изменений, так что несмотря на свой прирост или умаление в заданном направлении, оно сохраняет одну и ту же природу или свойства. «Оно имеет простор, в пределах которого оно остается безразличным к этому изменению ,..». [230] Там же. С. 333. Однако наступает момент, когда вместе с чисто количественным изменением меняется и природа, вещи. Всем известны примеры с кучей зерна, которая перестает быть таковой по мере того как из нее исчезает одно зерно за другим, с водой, которая превращается в лед, когда, понижаясь, температура достигает определенной точки, или с государством, которое, осуществляя экспансию, внезапно терпит упадок и распадается; однако все эти примеры не раскрывают полност^ того, что имеет в виду Гегель. Помимо прочего, на!м надо понять, что его критика направлена на традиционный взгляд, согласно которому процесс «возникновения и исчезновения» является постепенным (а.11- maehlich), на точку зрения, согласно которой natura поп facit saltum.4S Данная форма существования не может раскрыть своего содержания, не претерпевая прехождения. Новое должно быть действительным отрицанием старого, а не просто его исправлением или пересмотром. Конечно, истина не падает в готовом виде с неба, и новое каким-то образом должно существовать в лоне старого, однако оно существует там только как потенциальность, и ее материальной реализации препятствует существующая форма бытия. В ней надо осуществить прорыв. «Изменение бытия» суть «иностановление, которое есть перерыв постепенного и качественно иное по сравнению с предшествующим существованием»46. В мире нет плавного развития: появление любого нового состояния предполагает скачок; рождение нового — это смерть старого.