Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Вполне возможно, что развитые антагонизмы современного общества заставили философию объявить противоречие «определенным фундаментальным основанием любой деятельности и самодвижения».

Такое истолкование полностью поддерживается анализом основополагающих общественных отношений в ранней системе Гегеля (например, анализом процесса труда, описанием противоборства частного и общего интересов, напряженной взаимосвязью государства и общества). Там признание противоречивой природы социальной реальности предшествовало выработке общей теории диалектики.

Однако каждый раз, когда мы действительно соотносим рефлективные определения с историческими реалиями, мы почти поневоле обращаемся к критической теории, разработанной историческим материализмом. Что означает единство, тождество и противоречие в контексте социальных форм и сил? В онтологическом ключе это означает, что состояние негативности не является искажением истинной сущности вещи, но представляет собой саму эту сущность. В общественно-историческом ракурсе это означает, что, как правило, кризис и упадок не являются случайностью или какими-то внешними потрясениями, но свидетельствуют о самой природе вещей и, следовательно, закладывают основу, опираясь на которую, можно понять сущность существующей социальной системы. Более того, это означает, что потенциальные возможности, присущие человеку и вещам, могут раскрыться только в результате смерти того общественного порядка, при котором они впервые обрели свою целостность. Когда нечто переходит в свою противоположность, говорит Гегель, когда оно противоречит • себе, оно выражает свою сущность. Когда, говорит Маркс, распространенное представление о справедливости и равенстве, а также его осуществление на практике приводят к несправедливости и неравенству, когда эквивалентный обмен, с одной стороны, порождает эксплуатацию, а с другой, способствует накоплению богатств, тогда такого рода противоречия тоже представляют собой сущность наличествующих общественных отношений. Противоречие — действительный источник движения.

Таким образом, учение о сущности утверждает общие законы мысли как законы уничтожения — уничтожения ради истины. Мысль предстает как своего рода суд над существующими формами реальности во имя их истинного содержания. Сущность, «истина бытия» утверждается мыслью, которая, в свою очередь, есть противоречие.

Однако согласно Гегелю противоречие не есть нечто окончательное. Сущность, являющаяся вместилищем противоречия, должна прейти, благодаря чему «противоречие разрешается». [248] Там же. С. 391. Оно разрешается настолько, насколько сущность становится основанием существования. Становясь основанием вещей, сущность переходит в существование. [249] Там же. С. 404. Эту связь Гегель поясняет в своем анализе закона до статочного основания. Изложение преследует двоякую цель: во-первых, оно показывает деятельную сущность в действительном существовании вещей и, во-вторых, упраздняет традиционное понятие основания как единичной данности или формы среди прочих. Гегель признает, что «принцип доста точной причины (или основания)» предполагает критический взгляд на бытие, согласно которому «бытие, как таковое, объявляется в его непосред ственности неистинным и по существу своему чем-то положеным». В то же время он утверждает, что причину или основание единичного бытия не следует искать в другом таком же единичном бытии. Согласно Гегелю основание вещи есть не что иное, как тотальность ее сущности, материализованная в конкретных условиях и обстоятельствах существования. Таким образом, сущность насколько онтологична, настолько и исторична. Сущностные возможности вещей реализуются в том же самом всеобъемлющем движении, которое утверждает их существование. Сущность «достигает» своего существования, когда потенциальные возможности вещей созревают в условиях реальности и через них. Это движение Гегель описывает как переход к действительности.

Если предшествующий анализ направлялся осознанием того факта, что подлинные возможности вещей не могут реализоваться в пределах распространенных форм существования, то анализ действительности раскрывает ту форму реальности, в котоой эти возможности осуществляются. Здесь сущностные определения не остаются вне вещей как нечто такое, что долженствует быть, но не суть: теперь они материализуются во всей своей полноте. Несмотря на общий прогресс, который находит свое воплощение в понятии действительности, Гегель описывает ее как движение, всецело проникнутое противоборством между возможностью и реальностью. Однако теперь этот конфликт выступает не как противопоставление существующих и еще не существующих сил, а как противоборство двух антагонистических форм реальности, которые сосуществуют.

Более обстоятельное исследование действительности показывает, что поначалу она выступает как случайность \Zufaelligkeit). То, что есть, не есть то, чем оно должно быть с необходимостью; равным образом оно может существовать и в какой-нибудь другой форме. Гегель не говорит о какой-то пустой логической возможности. Множество возможных форм не является чем-то произвольным. Между данным и возможным существует определенная связь. Возможно только то, что является производным от самого содержания реального. Здесь вспоминается предыдущий анализ, сделанный в связи с понятием реальности. Реальное раскрывается как антагонистическое, расщепленное на бытие и долженствование. Реальное содержит в себе отрицание своей непосредственной природы и, следовательно, «содержит ... возможность».64 Форма, в которой реальное непосредственно сущест- [250] Hegel G. Science of Logik. New York, 1929. Vol. II. P. 175. вует, — это всего лишь этап в том движении, где оно раскрывает свое содержание, и, следовательно, данная реальность «равнозначна возможности». [251] 1ыа. Р. 117. Таким образом, понятие реальности переходит в понятие возможности. Реальное еще не «действительно», но поначалу выступает только как возможность действительного. Чистая возможность принадлежит самому характеру реальности: она не навязывается как произвольное спекулятивное действие. Возможное и реальное находятся в диалектическом взаимоотношении, которое требует особого условия для того, чтобы стать деятельным, и, по существу, это условие должно сохранять единство. Например, если отношения, существующие в данной социальной системе, несправедливы и жестоки, они не могут быть упразднены другими реализуемыми возможностями, если эти возможности не показывают, что своими корнями уходят в эту же систему. Они, например, должны там присутствовать в форме очевидного переизбытка производительных сил, заявлять о себе в качестве развития материальных потребностей и желаний человека, в форме развитой культуры, общественно-политической зрелости и т. д. В этом случае возможности не только реальны, но и представляют истинное содержание социальной системы в противовес непосредственной форме ее существования. Таким образом, они представляют собой даже более реальную реальность, чем та, которая наличествует. В таком случае мы можем сказать, что «возможность — есть реальность» и что понятие возможного возвращается в понятие реального. [252] “ |ыа. Как возможность может стать реальностью? Возможное должно быть реальным в том строгом смысле, что оно должно существовать. По сути дела, способ его существования уже явлен. Оно существует как сама данная реальность, взятая как нечто, подлежащее отрицанию и изменению. Иными словами, возможное — это данная реальность, воспринятая как «условие» другой реальности. [253] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М ., 1977. § 146, В своей тотальности данные формы существования действительны только как условия других форм. [254] 61 Hegel G. Science of Logik. New York, 1929. Vol. II. P. 179. Таково гегелевское понятие реальной возможности, осмысляемой как конкретная историческая тенденция и сила; такое понятие никак не позволяет прибегнуть к нему как к идеалистическому спасению от реальности. Знаменитое гегелевское суждение о том, что «суть (die Sache) есть раньше, чем она существует», [255] Гегель Г. В. Ф. Наука логики. СПб., 1997. С. 432. теперь обретает свой строгий смысл. До своего существования эта суть «есть» в форме условия, скрытого среди совокупности существующих данных. Существующее положение дел — это всего лишь условие для возникновения другой совокупности, реализующей потенциальные возможности данного. Когда налицо все условия какой-нибудь сути, она вступает в существование. [256] Там же. Кроме того, в такой момент данная реальность выступает как реальная возможность для трансформации в другую реальность. Реальная возможность сути (einer Sache) есть поэтому налично сущее многообразие относящихся к ней обстоятельств. [257] Там же. С. 499. А теперь вернемся к разговору о социальной системе, которая еще не нашла своей реализации. Такая система возможна в действительности, если необходимые для нее условия содержатся в старой системе, то есть, если предыдущая общественная форма действительно обладала содержанием, тяготеющим к новой системе как к своей реализации. Таким образом, обстоятельства, существующие в старой форме, осмысляются не как истинные и независимые в себе, а просто как условия, достаточные для возникновения другой ситуации, предполагающей отрицание предыдущей. «Таким образом, реальная возможность составляет все условия в целом, нерефлектированную в себя, рассеянную действительность, определенную, однако, как в-себе- бытие, но чего-то иного ...». [258] Там же. С. 500. [259] п Там же. 74 Там же. С. 501. Итак, в понятии реальной возможности берет начало критика позитивистской позиции, причем, на основании анализа природы налично данного. Данные факты являются таковыми только в том случае, если они соотносятся с тем, что еще не стало данностью и что раскрывается в налично данном как реальная возможность. Можно сказать и так, что данные факты суть то, что они суть только как моменты движения, которое выводит за их пределы к тому, что еще не осуществилось.