Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Однако манера, в которой Гегель показывает это единство, свидетельствует о том, что он предпринял окончательный переход истории в онтологию. Истинное бытие постигается как совершенно свободное бытие. Согласно Гегелю совершенная свобода требует, чтобы субъект постигал все объекты и чтобы, таким образом, преодолевалась их независимая объективность. Следовательно, объективный мир становится посредником в самореализации субъекта, который познает всю реальность как свою собственную и не имеет никакого объекта, кроме себя самого. До тех пор, пока познание и действие имеют внешний объект, которым они еще не овладели и который, следовательно, остается чуждым и враждебным субъекту, субъект не свободен. Действие всегда направлено против враждебного мира и, поскольку оно предполагает его существование, действие существенно ограничивает свободу субъекта. Только мысль, чистая мысль отвечает требованиям совершенной свободы, ибо мысль, «мыслящая» себя, всецело существует для себя самой в своем ином; она не имеет никакого объекта, кроме себя. [279] См.: Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. §4, прибавление.

Вспоминается высказывание Гегеля о том, что «всякая философия есть идеализм». Теперь мы можем понять критический аспект идеализма, оправдывающий такие слова. Однако существует и другой его аспект, связывающий его с той реальностью, которую он в своей критической направленности пытается преодолеть. С момента своего возникновения основные понятия идеализма отражают наличествующее в обществе отъединение интеллектуальной сферы деятельности от сферы материального производства. Их содержание и действенность с необходимостью были связаны с силою и способностями «праздного класса», который стал хранителем идеи в силу того, что не был обременен работой, направленной на материальное воспроизводство общества: его исключительный статус освобождал его от тех нечеловеческих отношений, которые создавало материальное воспроизводство, и давал возможность выходить за их пределы. Таким образом, истина философии определялась степенью ее удаленности от материальной практики.

Мы видели, что Гегель протестует против такой тенденции в философии, усматривая в ней полное отречение от разума. Он говорит о его действительной силе и о конкретной материализации свободы, но в то же время страшится тех общественных сил, которые берут на себя эту задачу. Французская революция еще раз показала, что современное общество представляет собой систему непримиримых антагонизмов. Гегель признает, что отношения, царящие в гражданском обществе — в силу особой формы труда, на которой они основываются — никогда не смогут привести к совершенной свободе и совершенному разуму. В этом обществе человек по-прежнему подчиняется непреодолимым законам экономического развития, а сам должен сдерживаться сильным государством, способным справиться с общественными противоречиями. Исходя из этого окончательную истину надо искать в другой сфере реальности. Этим убеждением проникнута вся политическая философия Гегеля и такую же печать смирения несет на себе «Наука логики».

Если разум и свобода представляют собой критерий истинного бытия и если реальность, в которой они материализуются, искажена неразумностью и рабством, им снова надо упокоиться в идее. Следовательно, познание превышает действие, а философское постижение теснее сближает с истиной, чем общественно-политическая практика. Хотя Гегель и говорит, что на стадии исторического развития, достигнутой в его время, становится ясно, что идея стала реальностью, она все равно существует «как умопостигаемый мир, наличествует в мысли как «система науки». Такое постижение более не является уделом индивида, но обладает «достоинством» «всеобщего». Человечество осознает мир как разум, осознает истинные формы всего того, что может реализоваться. Очищенная от примеси существования такая система науки является совершенной истиной, абсолютной идеей.

Абсолютная идея не прилагается к результатам предшествующего анализа как некая обособленная верховная данность. По своему содержанию она представляет собой тотальность понятий, которые раскрываются в «Науке логики», а по своей форме являются «методом», который раскрывает эту тотальность. «Когда говорят об абсолютной истине, то можно подумать, что здесь наконец мы услышим настоящее объяснение, что здесь будет непременно дано все. Можно, конечно, растекаться в бессодержательных декламациях об абсолютной идее; истинным содержанием идеи является, однако, не что иное как вся система, развитие которой мы проследили». [280] 94 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1977. § 237, прибавление. В результате глава, посвященная абсолютной идее, дает нам окончательную всеобъемлющую демонстрацию диалектического метода. [281] Гегель Г. В. Ф. Наука логики. СПб., 1997. С. 755—770. Здесь она снова предстает как объективный процесс бытия, сохраняющийся только через различные способы «отрицания отрицания». Именно эта динамика, в конечном счете, сообщает движение абсолютной идее и совершает переход от «Науки логики» к «Философии природы» и «Философии духа». Абсолютная идея есть истинное понятие реальности и, как таковая, представляет собой высшую форму познания. Она выступает как своего рода диалектическая мысль, раскрытая в своей тотальности. Однако оставаясь именно диалектической мыслью, она содержит в себе свое отрицание; это не гармоническая и устойчивая форма, а процесс единения противоположностей. Она обретает свою полноту только в своем ином.

Абсолютная идея есть субъект в его окончательной форме, в мысли. Его иное, а также его отрицание — это объект, бытие. Теперь абсолютную идею над9 истолковывать как объективное бытие, и, таким образом, «Наука логики «Гегеля завершается тем, чем она начиналась — категорией бытия. Однако это другое бытие, которое больше нельзя объяснять с помощью понятий, использовавшихся в анализе, открывавшем эту работу, так как теперь бытие осмысляется в его понятии, то есть, как конкретная тотальность, в которой все единичные формы наличествуют как существенные различия и отношения единого всеобъемлющего принципа. Постигнутое таким образом бытие есть природа, и диалектическая мысль переходит к «Философии природы».

Данное изложение охватывает лишь один аспект этого перехода. Движение за пределы «Логики» — это не только методологический переход от одной науки (логика), к другой (философия природы), но и объективный переход от одной формы бытия (идея), к другой (природа). Гегель говорит, что «идея сама себя свободно отпускает» в природу или свободно «определяет себя» как природу. [282] »' Там же. С. 771. Именно это высказывание, в котором переход осмысляется как действительное движение в реальности, создает немалые трудности в понимании гегелевской системы.