Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

быть лишь внешним, поэтому над ними должно быть связующее их третье». «Это третье есть дух, который во всемирной истории сообщает себе действительность и представляет собой абсолютного судью над нею». [390] Там же. § 259, прибавление. Государство и даже законы и обязательства — всего лишь «некая определенность», которая переходит в высшую сферу как в свою основу. [391] ш Там же. § 270, примем.

Какова это высшая сфера государства и общества? Как они относятся к мировому духу? На эти вопросы можно ответить только приступив к рассмотрению гегелевской «Философии истории».

С точки зрения диалектической логики бытие — это движение, осуществляемое через противоречия, которые определяют содержание и развитие любой реальности. В «Науке логики» была разработана вневременная структура этого процесса, однако внутренняя связь между «логикой» и другими частями системы и, прежде всего, внутренние смысловые аспекты диалектического метода упраздняют саму идею вне- временности. «Логика» показала, что истинное бытие есть идея, но идея, которая раскрывает себя «в пространстве» (как природа) и «во времени» (как дух).1 По самой своей сущности дух претерпевает воздействие времени, ибо он существует только во временном историческом процессе. Его формы проявляются во времени, и история мира — это раскрытие духа во времени. [392] Гегель Г. В. Ф. Философия истории. СПб ., 1993. С . 119. [393] Hegel G . Philosophie der Weltgeschichte. Op. cit.. S. 134. Таким образом, диалектика начинает рассматривать реальность во временном аспекте, и «негативность», которая в «Науке логики» определяла движение мысли, в «Философии истории» предстает как разрушительная сила времени.

«Наука логики» раскрыла структуру разума; «Философия истории» раскрывает его историческое содержание. Можно сказать, что в данном случае содержание разума однозначно содержанию истории, хотя под словом «содержание» мы подразумеваем не совокупность исторических фактов, а то, что делает историю рациональным целым, — законы и тенденции, на которые эти факты указывают и от которых получают свой смысл.

«Разум господствует в мире» [394] Гегель Г. В. Ф. Философия истории. СПб., 1993. С. 64. — это, согласно Гегелю, гипотеза, причем единственная в философии истории. Эта гипотеза, отличающая философский метод истолкования истории от любого другого метода, не предполагает, что история имеет определенную цель. О телеологическом характере истории (если она действительно таковым обладает) можно говорить только на основании эмпирического исследования исторического материала и никоим образом не a priori. Гегель решительно утверждает, что «в истории мышление подчинено данному и сущему, основано на нем и руководится им». [395] Там же. С. 63. Следовательно, «мы должны рассматривать историю в том виде, как она существует: мы должны производить наше исследование исторически, эмпирически». Странный подход для идеалистической философии истории.

Законы истории надо обнаруживать в фактах и из фактов — таков пока что исторический метод Гегеля. Однако эти законы не могут быть познаны, если в качестве руководства исследованию не предпосылается правильная теория. Сами факты ничего не раскрывают: они только отвечают на соответствующие теоретические вопросы. Истинная научная объективность требует применения адекватных категорий, которые организуют исходные данные в их действительной значимости, не предполагая пассивного вос

приятия налично данного. «Даже обыкновенный заурядный историк, который, может быть, думает и утверждает, что он пассивно воспринимает и доверяется лишь данному, и тот не является пассивным в своем мышлении, а привносит свои категории и рассматривает при их посредстве данное».4

Но кто определяет адекватные категории и правильную теорию? Философия. Она разрабатывает общие категории, направляющие исследования во всех специальных областях. Однако обоснованность их применения должна удостоверяться фактами, и подтверждение имеет место тогда, когда эти факты постигаются теорией таким образом, что выступают под водительством определенных законов, как моменты определенных тенденций, объясняющих их последовательность и взаимозависимость.

Положение, согласно которому философия должна выработать общие категории для понимания истории, не является произвольным и не начинается с Гегеля. Все великие теории XVIII века исходили из того, что история развивается. Понятие прогресса, довольно скоро выродившееся в поверхностную удовлетворенность, первоначально представляло собой острую критику устаревшего общественного порядка. Становящийся средний класс с помощью этого понятия истолковывал предшествующую историю человечества как предысторию его собственного господства, призванного к тому, чтобы сделать мир зрелым. Когда — говорили его представители — этот новый класс организует мир в соответствии со своими интересами, неслыханный доселе резкий рост материальных и интеллектуальных сил сделает человека властелином природы и положит начало истинной истории человечества. Пока все это не осуществилось, история все еще находится в состоянии борьбы за истину. Согласно идее прогресса, которая представляла собой неотъемлемую часть философии французского Просвещения, исторические события представляют собой вехи, знаменующие собой путь человека к разуму. Истина по- прежнему находится вне области данного — она находится в том, чему еще предстоит совершится. Идея прогресса предполагает, что существующее положение дел не может продолжаться и должно быть отвергнуто.

Такой ход мысли господствует и в гегелевской «Философии истории». Философия — это материальное и логическое a priori истории, длящееся до тех пор, пока история не достигнет уровня, соответствующего потенциальным возможностям человека. Тем не менее мы знаем, что согласно Гегелю история уже достигла своей цели, а идея и реальность обрели общую почву. Таким образом, произведение Гегеля знаменует собой апогей и завершение критической философской историографии. Трактуя исторические события, он по-прежнему обращен к идее свободы и борьбу за нее считает единственным содержанием истории. Однако это упование утрачивает свою силу, и борьба подходит к концу.

В «Философии права» было показано, что понятие свободы сообразуется с идеей свободного права собственности. В результате история мирового развития, за которой пристально следит Гегель, превозносит и хранит в себе историю среднего класса, основывающегося на этой идее. В несколько странном заявлении Гегеля о том, что история достигла своего завершения, есть суровая правда, однако она возвещает о похоронах определенного класса, а не истории. В конце книги, после характеристики Реставрации, Гегель пишет: «До этого пункта дошло сознание»,6 и это вряд ли звучит как завершение. Сознание исторично,