Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Спасение нельзя связывать с внешними институтами и авторитетами, равным образом его никогда нельзя достичь с помощью чистой мысли, и поэтому задачу достижения жизни в истине Кьеркегор теперь возлагает на конкретного индивида, того самого, к которому, в основном, и обращается христианство. Индивидуальное есть «истина» : не разум, человечество или государство, но именно индивидуальное, ибо лишь оно реально. «Существующее всегда индивидуально; абстрактное не существует». [418] Ibid. S. 28.

Кьеркегор возвращается к изначальной функции религии — взывать к страждущему и измученному индивиду и тем самым возрождать в христианстве его боевую, революционную силу. Явление Бога вновь принимает ужасающий вид исторического события, внезапно обрушивающегося на общество, пребывающее в состоянии упадка. Личность приобретает временной аспект, а достижение блаженства превращается в совершенно неотложную проблему повседневной жизни.

Тем не менее Кьеркегор придерживался установок, которые больше не могли выступать в религиозной форме. Религия была обречена разделить судьбу философии. Спасение человечества больше не могло сводиться к области веры, особенно с тех пор, как началось движение исторических сил, связавших революционное ядро религии с конкретной борьбой за социальное освобождение. В этих обстоятельствах религиозный протест выглядел слабо и беспомощно, а религиозный индивидуализм мог даже обратиться против индивида, которого он намеревался спасти. Оставленная внутреннему миру индивида «истина» отъединяется от того общественно-политического водоворота, которому принадлежит.

Критикуя абстрактную мысль, Кьеркегор нападал на некоторые общие понятия, отстаивавшие принципиальное равенство и достоинство человека. Он утверждает, что «чистое человечество» (reine Menschheit) — это «негативность», простое абстрагирование от индивида и нивелирование всех экзистенциальных ценностей. [419] Kierkegaard S. Zur Kritik der Gegenwart. Innsbruck, 1922. S. 34. «Тотальность» разума, в которой Гегель усматривал реализацию истины, тоже представляет собой «простую абстракцию». [420] Ibid. S. 42. Для того, чтобы лучше всего понять, сколь далека от чисто философской проблематики эта заостренность философии на неповторимость индивидуального, чтобы лучше всего увидеть, насколько она обусловила общественно-политическую изоляцию Кьеркегора, надо рассмотреть его отношение к социалистическому движению. Он нисколько не сомневается, что «идея социализма и общности (Gemeinschaft) не может спасти эту эпоху». [421] Ibid. S. 61. * Ibid . S. 64. Социализм представляет собой всего лишь одну из- многих попыток унизить индивида, уровняв всех до степени исчезновения «любых органических, конкретных разграничений и различий».6 Он выражается в негодовании большинства против немногих, обладающих высшими ценностями и подтверждающих их существование своим примером; таким образом, социализм — это часть всеобщего бунта против незаурядных личностей.

В дальнейшем развитии европейской мысли анти- рационалистическая атака на всеобщие понятия приобретает все большее значение. Критика универсального разума легко перерастает в нападки на его позитивные социальные импликации. Мы уже указывали, что понятие разума связывалось с такими прогрессивными идеями, как принципиальное равенство всех людей, господство закона, критерий рациональности в государстве и обществе, и что, следовательно, западный рационализм был тесно связан с фундаментальными институтами либерального общества. В области идеологии борьба с идеализмом начиналась с критики рационализма. В этой критике важную роль играла позиция, именуемая «экзистенциализмом». Прежде всего она отрицала достоинство и реальность всеобщего, а это, в свою очередь, вело к отрицанию других универсально значимых для государства и общества рациональных норм. Позднее было заявлено, что не существует никакой связи, объединяющей индивидов, государства и народы в единое человечество, и что особые экзистенциальные условия каждого из них нельзя подчинять всеобщему суждению разума. Подчеркивалось, что законы не основываются ни на каких всеобщих качествах человека, в которых пребывает разум: они, скорее, выражают потребности индивидов, жизнью которых руководят в соответствии с их экзистенциальными требованиями. Такое принижение разума позволило вознести некоторые особенности (например, расу или народ) на уровень высочайших ценностей.

Фейербах начинает с того, чего не смог допустить Кьеркегор, а именно с того факта, что в современную эпоху человеческое содержание религии можно сохранить лишь оставив религиозную форму потустороннего. Реализация религии требует ее отрицания. Учение о Боге (теология) должно превратиться в учение о человеке (антропология). Вечное блаженство начнется с преобразования небесного царства в земную республику.

Фейербах согласен с Гегелем в том, что человечество достигло зрелости. Земля готова к тому, чтобы через совместную сознательную практику людей стать царством разума и свободы. Исходя из этого, Фейербах набрасывает «Основные положения философии будущего», которую рассматривает как логическую и историческую реализацию философии Гегеля. «Новая философия есть реализация гегелевской, вообще предшествующей философии». [422] Фейербах Л. Основные положения философии будущего // Избранные философские произведения в двух томах. Т. 1—2. М., 1955. Т. 1. § 20. С. 162. См. также § 31. Отрицание религии началось с гегелевской трансформации теологии в логику, а завершается трансформацией логики в антропологию, которую предпринимает Фейербах. [423] ю Фейербах Л. Предварительные тезисы к реформе философии // Из бранные философские произведения в двух томах. Т. 1—2. М., 1955. Т. 1. [424] Фейербах Л. К критике гегелевской философии // Указ. соч. Т. 1. С. 87. Согласно Фейербаху, антропология — это философия, ориентированная на конкретное освобождение человека и поэтому в общих чертах намечающая условия и качества действительно свободного человеческого существования. Такая философия не может быть идеалистической, так как налицо средства, необходимые для того, чтобы сделать человеческое существование свободным, предприняв реальное его освобождение. Серьезная ошибка Гегеля заключалась в том, что он оставался верен идеализму тогда, когда созрело материалистическое решение проблемы. Следовательно, новая философия — это реализация философии Гегеля лишь в смысле ее отрицания.

Решив, что налично данное состояние мира отвечает критерию разума, Гегель вступил в противоречие со своими собственными принципами и связал философию с внешним содержанием, наличествовавшим в его время. Намеченные им критические различия, в конечном счете, представляют собой всего лишь различия в рамках налично данного, а его философия «имеет... критическое значение, но она не имеет гене- тически-критического значения».11 Философия второго вида не просто стремится к тому, чтобы выявить и постичь свой объект, а к тому, чтобы исследовать его происхождение и, таким образом, поставить под вопрос его право на существование. Существующее состояние человека представляет собой результат долгого исторического процесса, в котором все трансцендентальные ценности «секуляризовались» и стали целью его эмпирической жизни. Блаженством, которое он искал на небесах или в чистой мысли, теперь можно насладиться на земле. Только «генетический» анализ даст философии возможность выработать идеи, которые помогут человеку в его реальном освобождении. Фейербах утверждает, что Гегель не предпринял такого анализа. Его конструкция исторического развития постоянно предполагала, что современная ему стадия представляет собой имманентное завершение всех предыдущих.