Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

«Этот фетишистский характер товарного мира порождается... своеобразным общественным характером труда, производящего товары.

Предметы потребления становятся вообще товарами лишь потому, что они суть продукты независимых друг от друга частных работ. Комплекс этих частных работ образует совокупный труд общества. Так как производители вступают в общественный контакт между собой лишь путем обмена продуктов своего труда, то и специфически общественный характер их [454] Маркс К. К критике политической экономии. М., 1984. С. 25. [455] Маркс К. Капитал. М., 1978. Т. 3. С. 900. частных работ проявляется только в рамках этого обмена. /Тугими словами, частные работы фактически осуществляются как звенья совокупного общественного труда (gesellschaftliche Gesamtarbeit) лишь через те отношения, которые обмен устанавливает между продуктами труда, а при их посредстве и между самими производителями. Поэтому последним, т. е. производителям, общественные отношения их частных работ кажутся именно тем, что они представляют собой на самом деле, т. е. не непосредственно общественными отношениями самих лиц в их труде, а, напротив, вещными отношениями лиц (sachliche Verhältnisse von Personen) и общественными отношениями вещей». [456] Маркс К. Капитал. М„ 1978. Т. 1. С. 82-83.

К чему приводит такое овеществление? Действительные общественные отношения оно преподносит как совокупность объективных отношений, скрывая тем самым их происхождение, механизмы воспроизводства и возможность трансформации. Прежде всего, однако, оно скрывает их человеческую суть и содержание. Если согласно процессу овеществления заработная плата выражает стоимость труда, тогда эксплуатация — это всего лишь субъективное личное представление. Если капитал есть не что иное, как совокупность богатства, используемого в товарном производстве, тогда он представляет собой совокупный результат производственного мастерства и старания. Если получение прибыли представляет собой особенное свойство использованного капитала, тогда эту прибыль можно представить как вознаграждение за работу предпринимателя. При таком подходе взаимоотношения между трудом и капиталом не представляют никакой несправедливости или подавления — это чисто объективное материальное отношение, тогда как экономическая теория — просто специальная наука, как многие другие. В таком случае законы спроса и предложения, установления стоимости и цены, деловые циклы и т. д. надо изучать как объективные законы и факты, не обращая внимания на то, как они воздействуют на существование человека. Общественно-экономический процесс — это процесс естественный, а человек со всеми его потребностями и желаниями играет в нем роль не наделенного сознанием субъекта, а объективной математической величины.

Марксистская теория отвергает такую экономическую науку и утверждает, что экономические отношения — это экзистенциальные отношения между людьми. Она делает это не в силу каких-то гуманистических соображений, а основываясь на действительном содержании самой экономики. Экономические отношения только кажутся объективными в силу характера товарного производства. Стоит только как следует углубиться в этот способ производства и проследить его происхождение, как станет ясно, что его природная объективность — это всего лишь видимость, тогда как на самом деле он представляет собой особую историческую форму существования, которую человек определил для себя самого. Более того, как только это содержание выявляется, экономическая теория превращается в критическую. «Ведь когда говорят о частной собственности, то имеют дело с некой вещью вне человека. А когда говорят о труде, то имеют дело непосредственно с самим человеком. Эта новая постановка вопроса уже включает в себя его разрешение». [457] Маркс К. Экономическо-философские рукописи // Указ. соч. С. 571. Как только мистифицирующий характер экономических условий станет ясным, станет ясно и то, что они представляют собой полное отрицание человечности. [458] Тот факт, что определенная форма общественной жизни «негативна», не мешает иметь ей и некоторые прогрессивные в своем значении качества. Маркс часто подчеркивает, что способ труда имеет четко выраженный прогрессивный характер в том смысле, что он делает возможной рациональ ную эксплуатацию всевозможных материальных ресурсов, способствует пос тоянному увеличению производительности труда и высвобождает до сих пор неведомые многочисленные способности человека. Тем не менее прогресс, совершающийся в классовом обществе, не предполагает, что счастья и свободы станет больше. До тех пор, пока отчужденная форма труда не будет упразднена, любой прогресс будет оставаться более или менее техническим по своему характеру, способствуя развитию более рациональных методов производства и более рациональному господству над человеком и природой. Сохраняя все эти качества, прогресс лишь усугубляет негативность господ ствующего социального порядка, извращающего и сковывающего силы тех нического развития. Здесь Гегель снова оказывается прав: прогресс разума никак не тождествен росту счастья. Такой способ труда извращает все человеческие способности, накопление богатства усиливает нищету, а технологический прогресс ведет к «господству мертвой материи над людьми». [459] Маркс К. Экономическо-философские рукописи // Указ. соч. С. 555. Объективные факты наполняются жизнью, и предъявляют обвинение обществу. Экономические реалии раскрывают присущую им негативность.

Здесь мы касаемся корней марксистской диалектики. Для Маркса, как и для Гегеля, диалектика заостряет внимание на том, что отрицание, присущее реальности, является «движущим и созидательным принципом». Диалектика есть «диалектика негативности». [460] Там же. С. 628. Дюбой факт представляет собой нечто большее, нежели просто факт: он есть отрицание и ограничение реальной возможности. Оплата за труд — это факт, но в то же время она представляет собой ограничение свободной деятельности, которая могла бы удовлетворить человеческие потребности. Частная собственность — факт, но в то же время она представляет собой отрицание коллективного освоения природы.

Социальная практика человека включает в себя как негативность, так и ее преодоление. Негативность капиталистического общества заключается в отчуждении труда; отрицание этой негативности наступит вместе с упразднением отчужденного труда. Наиболее всеобщую форму отчуждение получает в институте частной собственности; компенсация произойдет вместе с ее упразднением. Крайне важно отметить, что отмену частной собственности Маркс рассматривает только как средство для упразднения отчужденного труда, а не как самоцель. Обобществление средств производства как таковое представляет собой лишь экономический факт, как и всякое другое явление экономики. Его притязание стать началом нового социального порядка зависит от того, как человек поступает с этими обобществленными средствами. Если они не будут использоваться для развития и удовлетворения потребностей свободного индивида, они просто перерастут в новую форму подчинения индивидов гипостазированному всеобщему. Отмена частной собственности только в том случае знаменует формирование новой социальной системы, когда хозяевами обобществленных средств производства становятся свободные индивиды, а не общество. Маркс недвусмысленно предостерегает от такого «овеществления» общества: «Особенно следует избегать того, чтобы снова противопоставлять «общество», как абстракцию, индивиду. Индивид есть общественное существо (das gesellschaftliche Wesen). Поэтому всякое проявление его жизни... является проявлением и утверждением общественной жизни». [461] Там же. С. 590.