Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Что касается идеи счастья, то она прочно коренится в требовании устроить общество так, чтобы его классовая структура была упразднена. Гегель решительно отвергал мысль о том, что прогресс разума может иметь что-то общее с удовлетворением индивидуального стремления к счастью. Мы показали, что даже самые прогрессивные понятия гегелевской философии сохраняют и в конечном счете оправдывают негативность существующей социальной системы. Разум может господствовать даже тогда, когда реальность вопиет от страданий индивида: идеалистическая культура и технологический прогресс гражданского общества свидетельствуют об этом. Со счастьем все обстоит иначе. Требование, согласно которому свободные индивиды должны обрести удовлетворение, противоречит всему укладу традиционной культуры. Марксистская теория последовательно отвергает даже прогрессивные идеи гегелевской схемы. Категория счастья являет положительное содержание материализма. Поначалу исторический материализм заявил о себе как осуждение материализма, господствовавшего в буржуазном обществе, и в этом отношении материалистический принцип был критическим орудием в разоблачении общества, отдававшего человека во власть слепым механизмам материального производства. Что касается идеи свободной и универсальной реализации счастья индивида, то она per contra означает позитивный материализм, то есть предполагает материальное удовлетворение человека.

Мы довольно подробно остановились на ранних сочинениях Маркса потому, что в них он сосредоточивает внимание на тех тенденциях, которые были ослаблены в послемарксистском развитии критики общества, а именно на элементах коммунистического индивидуализма, отрицании фетишизма, касающегося обобществления средств производства или развития производительных сил, на подчинении всех этих факторов идее свободной реализации индивида. Тем не менее во всех этих аспектах ранние сочинения представляют собой всего лишь предварительные этапы в развитии зрелой теории — этапы, которым не следует придавать чрезмерного значения.

Теоретические положения Маркса основываются на предпосылке, согласно которой трудовой процесс определяет тотальность человеческого существования и, следовательно, закладывает структуру общества. Теперь ему остается дать точный анализ этого процесса. В ранних сочинениях труд осмысляется как общая форма борьбы человека с природой. «Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой». [483] Маркс К. Капитал. М., 1978. Т. 1. С. 188. В' этом смысле труд присущ всем формам общества.

В ранних очерках капиталистический характер труда Маркс называет «отчуждением» и, следовательно, «неестественной», выродившейся его формой. Возникает вопрос: почему это вырождение стало возможным? Это нечто большее, чем просто quaestio facti, поскольку отчужденный труд предстает как факт только в свете его уничтожения. Анализ господствующей формы труда одновременно является анализом предпосылок его уничтожения.

Иными словами, существующие условия труда Маркс воспринимает в свете их отрицания в действительно свободном обществе. Его категории негативны и в то же время позитивны: они представляют негативное положение дел в свете его позитивного решения, раскрывающего истинную ситуацию существующего общества как прелюдию к его переходу в новую форму. Все марксистские понятия разворачиваются как бы в двух измерениях: первое представляет собой совокупность данных общественных отношений, а второе — совокупность элементов, присущих социальной реальности и способствующих ее переходу в свободный социальный порядок. Это двоякое содержание определяет весь анализ трудового процесса, предпринятый Марксом. Рассмотрим выводы, которые он делает. [484] 7 * Основные тенденции экономической теории Маркса лучше всего излагает X. Гроссманн: Grossmann Н. Das Akkumulations und Zusammenbruc- hsgesetz des kapitalistischen Systems. Leipzig, 1929.

В господствующей социальной системе труд производит товары. Товары обладают потребительной стоимостью в рыночном обмене. Любой продукт труда, будучи товаром, подлежит обмену на любой другой продукт труда. Он имеет меновую стоимость, уравнивающую его со всеми прочими товарами. Эту универсальную однородность, благодаря которой все товары уравниваются между собой, нельзя объяснять их потребительной стоимостью, так как, будучи такой стоимостью, они подлежат обмену только в той мере, в какой отличаются друг от друга. С другой стороны, их меновая стоимость представляет собой «чисто количественное отношение». «Как меновая стоимость, одна потребительная стоимость стоит ровно столько, сколько и другая, если только они взяты в правильной пропорции. Меновая стоимость дворца может быть выражена в определенном количестве коробок сапожной ваксы. Наоборот, лондонские фабриканты сапожной ваксы выразили стоимость множества коробок своей ваксы в дворцах. Следовательно, товары совершенно независимо от формы своего естественного существования и от специфической природы тех потребностей, которые они удовлетворяют в качестве потребительных стоимостей, в определенных количествах равны друг другу, замещают друг друга при обмене, выступают как эквиваленты и, таким образом, несмотря на свою пеструю внешность, представляют собой одно и то же единство». [485] Маркс К. К критике политической экономии. М., 1984. С. 10. Причину такой однородности надо искать в природе труда.

Все товары суть продукты человеческого труда; они представляют собой «овеществленный (vergegenstaen- dliche) труд». Будучи воплощением общественного труда, «все товары суть кристаллизация одного и того же единства».60 Сначала этот труд выглядит так же разнообразно, как и потребительные стоимости, им созданные. Труд, потраченный на производство пшеницы, весьма отличен от труда, использованного на производство обуви или пушки. «То, что вещно выступает как различие потребительных стоимостей, выступает в процессе как различие деятельности, создающей эти потребительные стоимости».81 Если труд — это свойство, общее всем товарам, он должен быть лишен всех качественных различий. Тогда это просто количество рабочей силы, затраченной на производство какого-то товара. Это количество безразлично к «форме, содержанию и характеру» труда; поэтому оно доступно чисто количественному измерению, в равной мере применимому ко всем видам индивидуального труда. Нормой такого измерения является время. «Как количественное бытие движения есть время, точно так же количественное бытие труда есть рабочее время» Если отвлечься от всякой конкретики труда, получается, что одно трудовое действие отличается от другого только продолжительностью, В своей «абстрактной, универсальной» форме труд является общим свойством всех товаров, составляющим их меновую стоимость. «Труд, создающий меновую стоимость, есть труд абстрактно-всеобщий».82