Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Капитализм сам в значительной мере расширяет пределы и увеличивает эффективность рациональных форм хозяйствования. «Природным законам», заставляющим капитализм функционировать, противостоят тенденции иного рода, которые замедляют действие необходимых процессов и тем самым продлевают существование капиталистического порядка."3 В некоторых областях капиталистическое развитие подвергается широкомасштабному политическому и административному регулированию. Планирование, например, не является отличительной особенностью социалистического общества. [515] 115 Там же. Т. 3. С. 254-263. 1,4 Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., 1961. Т. 19. Естественная необходимость социальных законов, раскрываемых Марксом, предполагает возможность такого капиталистического планирования, когда речь идет о взаимосвязи упорядоченности и случая, осознанного действия и влияния слепых механизмов. Однако возможность социального планирования в условиях капитализма, конечно же, не умаляет значимости фундаментальных законов, раскрытых Марксом в этой системе — системе, которую эти законы обрекают на гибель. Тем не менее этот процесс может предполагать долгий период варварства, который можно предотвратить только свободным действием. Революция требует зрелого состояния многих сил, однако самая величайшая из них — субъективная сила, сам революционный класс. [516] Маркс К. Нищета философии // Соч. 1955. Т. 4. Реализация свободы и разума требует свободной рациональной деятельности тех, кто ее достигает.

Таким образом, теория Маркса несовместима с фаталистическим детерминизмом. Да, исторический материализм включает в себя принцип детерминизма, согласно которому сознание обусловливается социальным существованием, однако мы попытались показать, что зависимость от необходимости, возвещаемая этим принципом, относится к предыстории, а именно, к жизни классового общества. Производственные отношения, ограничивающие и искажающие потенциальные возможности человека, неизбежно определяют его сознание — именно потому, что общество не является свободным и сознательным субъектом. До тех пор, пока человек не сможет овладеть этими отношениями и направить их на удовлетворение потребностей и желаний целого, они будут принимать форму объективной независимой данности. Сознание, ввергнутое во власть этих отношений, с необходимостью становится идеологическим.

Конечно, даже тогда, когда люди научатся регулировать общественные отношения и заставят их наилучшим образом содействовать свободному развитию всех, их сознание по-прежнему будут определять материальные процессы, воспроизводящие общество. Однако, когда эти процессы будут рационализированы и станут их осознанной деятельностью, слепая зависимость сознания от социальных условий перестанет существовать. Если разум определяется рациональными социальными условиями, значит он определяет сам себя. При социализме свобода вбирает в себя оба аспекта взаимоотношений между сознанием и социальным существованием. Принцип исторического материализма ведет к его самоотрицанию.

Трудовой процесс, который в марксистском анализе природы капитализма и его происхождения занимает первостепенное место, представляет собой ту основу, на которой разворачивается деятельность различных аспектов теории и практики в капиталистическом обществе. Таким образом, осмысляя трудовой процесс, мы в то же время осмысляем причину разделения теории и практики, а также постигаем тот элемент, который восстанавливает их взаимосвязь. Теория Маркса по самой своей природе является интегральной и интегрирующей теорией общества. Экономический процесс капитализму оказывает всеобъемлющее воздействие на любую теорию и практику, и экономический анализ, срываюцщй с капитализма его камуфляж и прорывающийся через его «овеществление», нащупывает глубинную основу, общую для теории и практики в этом обществе.

Марксистская экономика не оставляет места для существования независимой философии, психологии или социологии. «Мораль, религия, метафизика и прочие виды идеологии и соответствующие им формы сознания утрачивают видимость самостоятельности.... Изображение действительности лишает самостоятельную философию ее жизненной среды. В лучшем случае ее может заменить сведение воедино наиболее общих результатов, абстрагируемых из рассмотрения исторического развития людей». [517] м< Маркс К. Немецкая идеология // Указ. соч. с 25—26

В результате отделения теории от практики философия стала прибежищем истинной теории. Что касается науки, то она была вынуждена или пойти «на службу капиталу», [518] 1,7 Маркс К. Капитал. М., 1978. Т. 1. С . 317. или превратиться в праздное времяпрепровождение, лишенное всякого интереса к действительным борениям человечества; философия же с'помощью абстрактной мысли пыталась хранить решения проблем, касающихся человеческих страхов, желаний и потребностей. «Чистый разум», очищенный от эмпирических случайностей, стал собственной сферой истины.

Завершая свою «Критику чистого разума», Кант ставит три вопроса, принципиально важных для человеческого разума: как я могу знать? что я должен делать? на что я могу надеяться? Эти вопросы и попытки их разрешения составляют само ядро философии, ее обращенность к основным потенциальным возможностям человека среди лишений, которыми полна реальность. Гегель соотнес этот философский интерес с историческим контекстом своего времени, и таким образом стало очевидно, что вопросы, поставленные Кантом, ведут к действительному историческому процессу. Познание, деятельность и надежда человека были ориентированы в направлении создания рационального общества. Маркс решил выявить основные силы и тенденции, препятствующие и содействующие достижению этой цели. Материальная связь его теории с определенной исторической формой практики отвергает не .только философию, но и социологию. Социальные факты, анализируемые Марксом, (например, отчуждение труда, фетишизм товарного мира, прибавочная стоимость, эксплуатация), не родственны социологическим фактам, таким, например, как разводы, преступления, демографические изменения и предпринимательские циклы, фундаментальным отношениям марксистских категорий нет места в рамках социологии или какой-либо другой науки, занятой описанием и организацией объективных общественных явлений. Они станут фактами только в той теории, которая осмысляет их в ракурсе их отрицания. Согласно Марксу, правильная теория — это осознанная практика, направленная на преобразование мира. Однако марксистское понятие истины далеко от релятивизма. Существует лишь одна истина и одна практика, способная ее осуществить.