Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

Это, правда, не распространяется на всякое позитивистское движение вообще. В период зарождения современной философии, а также в XVIII веке, позитивизм был воинствующей революционной силой. Его призыв обратиться к фактам в ту пору перерастал в прямую атаку на религиозные и метафизические идеи, служившие идеологической опорой для ancien regime. В тот период позитивистский подход к истории развивался как позитивное доказательство того, что право человека изменять общественно-политические формы жизни согласуется с природой и развитием разума. Кроме того, принцип чувственного восприятия как основы верификации использовался французскими философами эпохи Просвещения в качестве протеста против господствующей абсолютистской системы. Они утверждали, что поскольку чувства представляют собой орудие познаниг истины и поскольку их удовлетворение является должной мотивацией человеческого действия, содействие земному счастью человека является той подлинной целью, которой должны служить правительство и общество. Существующие формы правления и общества явно противоречат этой цели; в конечном счете, это было «фактом», к познанию которого призывали позитивисты Просвещения. Они ориентировались не на создание хорошо организованной науки, а на общественно-политическую практику, и в подлинном смысле оставались рационалистами, поскольку для них практика поверялась критерием истины, трансцендентной по отношению к данному социальному порядку, критерием, находившим свое воплощение в той социальной упорядоченности, которая существовала не как факт, но как цель. Их «истина» , общество, в котором свободные индивиды могли бы использовать свои способности и удовлетворять потребности, выводилась не из существующего факта или фактов, но возникала в результате философского анализа исторической ситуации, которая являла им деспотическую социально-политическую систему. Просвещение утверждало, что разум может править миром, а человек — вносить изменения в устаревшие формы жизни, действуя на основе освобожденного знания и способностей.

Позитивная философия Конта закладывает общую структуру социальной теории, которая должна противодействовать «негативным» тенденциям рационализма. Она превращается в идеологическую защиту общества среднего класса и, кроме того, содержит в себе семена философского оправдания авторитаризма. Связь между позитивной философией и иррационализмом, характерная для позднейшей авторитарной идеологии, заявившей о себе в связи с упадком либерализма, довольно ясно просматривается в сочинениях Конта. Приковывая мысль к переживанию непосредственного опыта, Конт в то же время стремится к постоянному расширению опытной сферы, в результате чего она перестает ограничиваться областью научного наблюдения, но также притязает на различные виды сверхчувственной силы. По существу, позитивизм Конта превращается в религиозную систему с разработанным культом имен, символов и знаков. Он сам излагает «позитивную теорию власти» и становится авторитетным лидером секты своих слепых последователей. Таким был первый результат дискредитации разума в позитивной философии.

Идеализм исходил из принципиального убеждения в том, что истина не приходит к человеку из какого-то внешнего источника, но зарождается в процессе взаимодействия между мыслью и реальностью, теорией и практикой. Функция мысли заключается не просто в том, чтобы собрать, постичь и упорядочить факты, но и в том, чтобы содействовать формированию качества, делающего возможным такую деятельность, того качества, которое, таким образом, априорно по отношению к фактам. Исходя из этого, идеалисты утверждали, что решающая часть человеческого мира состоит из элементов, наличие которых нельзя подтвердить наблюдением. Позитивизм отверг это учение, медленно вытесняя свободную спонтанность мысли функциями восприятия. Это не было одним лишь гносеологическим вопросом. Как известно, идеалистическая идея разума была внутренне связана с идеей свободы и противостояла всякому понятию естественной необходимости, управляющей обществом. Вместо этого позитивная философия тяготела к отождествлению исследования общества с исследованием природы, в результате чего естественная наука и, особенно, биология становились прототипом социальной теории. Социальное исследование должно было стать научным выявлением социальных законов, действенность которых должна быть аналогичной действенности законов физических. Тем самым социальная практика и, особенно, возможность изменения социальной системы подавлялись неумолимой закономерностью. Считалось, что общество управляется рациональными законами, функционирующими с естественной необходимостью. Такая позиция прямо противоречила диалектической социальной теории, согласно которой общество имеет иррациональную природу как раз потому, что оно управляется естественными законами.

«Всеобщее убеждение в неизменности физических законов» Конт называет «истинным духом» позитивизма.2 Он предлагает применить этот принцип к социальной теории, чтобы освободить ее от теологии и метафизики и наделить статусом науки. «Сегодня теологическая и метафизическая философия сохраняет свое влияние только в системе социального исследования. Ее надо лишить и этого последнего прибежища. Это в основном будет сделано благодаря

1 1ыа. р. 17.

принципиальному осмыслению того факта, что общественное движение с необходимостью подчинено неизменным физическим законам, а не управляется какой-то волей», [558] Comte Л . Cours de philosophie positif. Paris, 1877. P. 267. Таким образом, позитивистское отрицание метафизики было связано с отказом признать в человеке право на изменение и реорганизацию окружающих его социальных институтов в соответствии с его разумной волей. Здесь позитивизм Конта смыкается с первоначальными философиями контрреволюции, разработанными Бональдом и Де Местром. Бональд хотел показать, что «человек так же не способен дать конституцию религиозному или политическому обществу, как он не способен наделить тело весом, а материю — протяженностью», и что, следовательно, своим вмешательством он только препятствует обществу достичь его «естественной конституции». [559] Bonald L. Theorie du pouvoir // Euvres. Paris, 1854. Vol. 1. P. 101. Что касается Де Мес- тра, то он хотел показать, что «человеческий разум или то, что называется философией, ничего не добавляет к благоденствию государств или индивидов», [560] Maistre de. Etude sur la souveraineté // Euvres completes. Lyon, 1884. Vol. I. P. 367. что «творение находится за пределами способностей человека» [561] Ibid. P. 373. и что разум человека «совершенно беспомощен не только в смысле творчества, но и в смысле сохранения религиозного или политического единства». [562] Ibid. P. 375. «Революционный дух» надо сдерживать, распространяя другое учение, утверждающее, что общество обладает неизменным естественным порядком, которому человеческая воля должна подчиниться.