Михаил Попов - Диалектика. Ключ к истине

Они не считают, они называют себя защитниками трудящихся.

Ну вот, называют себя. Может, и считают, не знаю. Короче говоря, буржуазия хорошо очень работает с ними, и они, как говорится, попадают в эту общую систему. Встает вопрос: вообще рабочий класс собирается бороться или трудящиеся за свои интересы? Что нужно сказать рабочему классу? Уважаемые товарищи рабочие, освобождение рабочего класса есть дело рук рабочего класса. Не в том смысле, что не найдется того, кто вам поможет, – найдутся, в России всегда и представители господствующих классов даже некоторые, как, скажем, «Путешествие из Петербурга в Москву» написал ведь не рабочий.

Начальник Санкт-Петербургской таможни.

Да. Или если мы возьмем декабристов – они же на каторгу пошли. За что – за освобождение крестьян от крепостной зависимости. Им говорят: а вы своих крестьян освободите. Нет, говорят, давайте всех, тогда и моих. А вы хотите, чтобы моих освободили, а ваших нет? Нет, давайте все, и давайте мы сделаем общую реформу. Сделали же эту реформу в конце концов, царя вынудили это сделать. Кто в этом участвовал? Хотя были восстания крестьян: Петра Болотникова, Степана Разина, Емельяна Пугачева, и жестоко подавлялись, и выступили представители господствующего класса – и победили. Или там Шмидт, например, во время Декабрьского вооруженного восстания, хозяин мебельной фабрики, вооружил своих рабочих, чтобы они приняли активное участие в вооруженном восстании в Москве. Спрашивается: кто добился появления Государственной думы в России, какой класс? Что, буржуазия? Нет. Рабочие добились, рабочие, которые бастовали и которые в Москве сделали вооруженное восстание. После этого появилась Дума, а до этого буржуазия тихонечко так критиковала власть, но по-тихому.

Ну, не надо, значит, было.

Не надо, значит, было, а теперь вы скажите спасибо рабочему классу, который создал демократию в России. Демократия, которая вот уже сейчас есть, – это достижение рабочего класса. А поскольку это достижение рабочего класса, то кое-что и в законодательстве сохранилось, то, что является прогрессивным. Почему? Потому что, между прочим, рабочий класс, это сейчас он затих, а вот если мы возьмем, когда была сделана попытка правительством ввести такой Трудовой кодекс, который совсем закабалял рабочих, они поднялись: были голодовки авиадиспетчеров, были митинги мощные в Москве – докеры туда приезжали из разных городов, причем стояли около Думы перед тем, как она будет голосовать. И туда Жириновский пробирался, и ему какая-то бабушка стукнула по голове палкой от знамени. Он после этого воздержался при голосовании, не стал голосовать. В это время второе место получил проект Фонда Рабочей Академии, который был выдвинут, раньше внесен в Думу, чем правительственный проект, а правительственный проект ничего не получил, он совсем мало получил.

Профсоюзный проект восьми мало получил, и проект ЛДПР, который вносил гражданин Митрофанов (его сейчас полиция разыскивает), тоже. Московской городской думы также мало получил. «Яблочный» с гражданином Головым, который сейчас на выборах хотел опять в Думу пройти, – этот гражданин Голов там записал: детям до восьми лет – 120 часов труда в год. До восьми лет! Я на телевидении с ним встречался и сказал, что только для владельцев публичных домов можно такой кодекс предлагать. Тоже пролетел этот кодекс.

Не пролетел кодекс, который предложила комиссия Слиски. Она вынуждена была взять из разных проектов, в том числе из проекта Фонда Рабочей Академии, и сделать вполне приемлемый. По нашему нынешнему кодексу, как записано в статье 130, за что и надо бороться, что государство гарантирует обеспечение повышения уровня реального содержания заработной платы. Государство гарантирует! А как оно гарантирует? Ну как: боритесь – это справедливо будет и законно, больше никак. Ну, если вы не боретесь – вам это не надо. Буржуазная свобода!

Как-то «гарантирует» и «боритесь», на мой взгляд, несколько не сочетаются.

А оно записало вам права, буржуазия борется за свои интересы – и вы берите пример, боритесь тоже. История ведь борьба классов – это буржуазные историки показали. Боритесь, а если вы не хотите бороться, что – мы будем прямо навязывать вам улучшения? Вы хотите индексации – добивайтесь индексации. Хотите повышения – хорошо, есть еще одна статья – 134-я. Написано в заголовке: обеспечение повышения уровня реального содержания заработной платы. Так и написано – обеспечение, это статья кодекса, значит, все обязаны. Кто? Работодатель обязан это делать. Но никаких мер не предусмотрено. Меры-то где надо предусматривать? В Кодексе об административных правонарушениях и в Уголовном кодексе. Ну, нет этого, но вы боритесь.

И как же быть?

А как? Боритесь.

Как?

А вам все прописано, объясняю: читайте Трудовой кодекс России – очень тоненькая книжка, очень мало стоит. И там написано, что вы можете вести коллективные переговоры – раз, если вы представляете коллектив – это отдельный вопрос. Вы можете вести коллективные трудовые споры – два. Вы можете проводить коллективные трудовые споры, и если работодатель не согласен, можете пойти на забастовку – она у нас разрешена законом. Более того, она не просто разрешена – она в статье 37 Конституции прописана. А почему? А потому что мы из крепостного права освободились, вышли из феодального строя, у нас теперь свобода, то есть нет принудительного труда. Вы если не хотите на меня работать, то и не работайте. А если вы работаете и вам нравится – ну и работайте. Если вам нравится за малую зарплату работать – работайте. Вы чего хотите? Вот я представитель буржуазии, а вы продаете свою рабочую силу, а я покупатель, вы что, хотите, чтобы покупатель сам повышал цену на то, что он покупает? Вы думаете, я идиот, что ли, или сумасшедший?

А если мы обратимся к опыту цивилизованных стран?

Вообще-то Россия вполне цивилизованная страна, а не дикая. И опыт других цивилизованных стран показывает, что только путем забастовок повышаются зарплата, пенсии, пособия, сокращается рабочий день. Когда пишутся эти строки, в Испании работники аэропортов бастуют, требуя улучшения условий труда.

Ну, первое, что надо сделать, – назначить во главе профсоюза своих людей. Это ключевое.

Вы назначите своих, а они потом через некоторое время станут не свои. Я таких случаев очень много знаю. Знаете почему? Механизм такой: когда он борется, он такой же рабочий, как и все, и вот мы сделали его освобожденным профсоюзным работником. Он вместе с нами боролся за общее дело, а если за общее (communis – значит общее), значит он как коммунист борется за общее дело. И вот я стал освобожденным профсоюзным работником и теперь могу свое положение улучшить и без улучшения положения всех, и я уже не коммунист… У меня ничего в голове-то не поменялось, у меня никакой теории там не было, никакой идеи, что я за общее благо всю жизнь должен бороться. Просто в данной конкретной ситуации, когда я был рабочим, я иначе не смог бы повысить свою зарплату, кроме как в соединении вместе с вами со всеми, только общими силами можем поднять зарплату, улучшить свои условия. А как только я стал освобожденным, можно, во-первых, коэффициент мне установить: если вы докер и работаете в трюме, а мне 1,4 к вашей зарплате – раз. Ну, я предлагаю докерам, а им как-то странновато так, но они проголосуют: ну вроде действительно он что-то там делает же, он за нас же борется, это что-то сложное, нам такое недоступно. Проголосовали, а потом он думает: а нельзя ли вот эту среднюю взять и на 1,1 умножить? Сказал бухгалтеру, чтобы она умножила на 1,1, – и уже 1,1 будет от средней умножаться на 1,4. А потом я, если я освобожденный профсоюзный работник, все время думаю – и в воскресенье, и в субботу, и когда по лесу гуляю, грибы собираю – о своей профсоюзной организации, то есть я на работе. И в выходные дни – это двойная оплата, согласны?