Олег Поль - Остров Достоверности

Только когда побеждена плотская страсть, которая искусно притворяется «ангелом света», можно судить о том, насколько глубока была близость любящих. И жизнь учит нас, что слишком часто в результате такого вычитания не остается ничего. Известно много случаев, когда супруги загорались стремлением к духовной жизни и прекращали телесное сожитие; и что же получалось? Обычно они вслед за этим расходились по разным монастырям, иногда делались замечательными подвижниками; но самое удивительное то, что они так легко покидали друг друга и очень скоро забывали один о другом. После многих лет жизни в браке, притом добродетельной жизни, они оказывались настолько далекими друг от друга, что могли расстаться навсегда. Из многочисленных относящихся сюда примеров приведу один — очень древний. Великий наставник монахов, преподобный Нил Синайский был важным советником по военным и гражданским делам. Он имел двух детей: сына и дочь. Когда дети достигли совершеннолетия, преп. Нил взял с собой сына и ушел в пустыню на Синай, а жена взяла дочь и ушла в монастырь в Египет. Потом преп. Нил стал замечательным подвижником, и писания его имеют мало равных по глубине; но удивительно то, что эти святые люди так легко расстались, тогда как другие святые мужи и жены, любившие друг друга только духовно, не хотели расстаться ни в этой жизни, ни в будущей и сопровождали один другого на мучения.

Родовая мистика, рождаемая глубоко переживаемой мирской любовью, была законна, пока существовал родовой человек, Ветхий Адам, по выражению Церкви, т. е. до Христа. После Христа, после рождения соборного человечества, утверждающегося в новом Адаме, она становится анахронизмом. Самое Рождество Христово было актом победы над родом, и поздно возвращаться назад. Древние иудеи глубже всех народов погрузились в мистику рода, т. е. яснее всех увидели единство человечества в ветхом Адаме, и в том их заслуга. Недаром в еврейском народе родился Спаситель. Но после Христа встреча душ должна быть благовещенской радостью о Духе Святом, радостью о преодолении рода. Надо радоваться о том, что сила таинств святой Церкви разрушает плотскую страсть, не допускавшую любящих до истинно духовного союза, [помогает] не отдаваться без сопротивления во власть побежденной родовой стихии.

Теперь многие удивляются, как великие подвижники могли вовсе отвергнуть пол и, отрекшись от страсти, отречься и от небесной любви. Несомненно, ими руководил евангельский совет: если око твое соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое ввержено было в геенну.

Слова эти имеют смысл очень глубокий. Конечно, нелепо было бы думать, что человек может войти в Царство Божие без глаза или без руки в буквальном смысле; но это значит, что в образе полного человека есть стороны, раскрытие коих для человека страстного сопряжено с большой опасностью. Так по замыслу Божию мужескому полу свойственно особое отношение к женскому полу, не безразличное, но, вместе с тем спокойно-бесстрастное. Это и есть то «око», которым мужчина должен смотреть на женщину. Но если не пробуждается в нем небесное отношение, если при взгляде на женщину движутся темные чувства, если, как выражается Спаситель, око его соблазняет его, — лучше ему совсем отречься от всего, что связано с различием пола, и войти в Царство Небесное как бы бесполым существом, подобным ангелу, чем, дерзнув на большее, сорваться и вовсе не достичь Царства Небесного. И не нужно думать, что бесполый человек есть существо, лишенное небесной красоты: нет, он сияет ангельской красотой. Византийские, а вслед за ними и русские иконописцы блестяще разрешили задачу бесполого совершенства в своих изображениях ангелов. Они писали не пухленьких младенцев и не благочестивых девиц, а нечто среднее между юношами и девами, существа необычайной грации и красоты, но притом так, что пол их невозможно определить.

И замечательно, что для означения отношения к иному полу Христос дает образы членов тела. Ибо поистине небесная Любовь есть не только отвлеченная любовь к душе, но ожидает в грядущей вселенной и преображения плоти. Но именно из любви к целому человеку, не только к душе, но и с плотью ее, она исключает всякую мысль о естественном браке. Ибо любить другого человека значит, между прочим, и хотеть чистоты, хотеть преображения его плоти; поэтому-то небесная Любовь исключает земную, небесная страсть исключает земную. Небесная Любовь просвещает тело страстью бесстрастной (понятие страсти бесстрастной будет уяснено ниже).

Венчание есть не последняя глава романа, а первая глава жития.

Бог неусыпно следит за половой жизнью человека — в широком смысле этого слова, охватывающем любовь земную и небесную, болезненные отклонения и мистические предвосхищения грядущего. Бог следит за всеми, даже мысленными победами и поражениями, и соответственно им направляет и внешнюю жизнь. Всякая победа влечет за собой перемену отношений Бога и человека. Встреча с духоносным наставником, с духовно близким человеком, благоприятный для углубления в самого себя поворот внешних обстоятельств — являются часто следствием какого-либо прочного возвышения в жизни пола.

1. Человек в том состоянии, в каком он сам по себе находится, не способен к божественной любви. Любовь — «чудо великое», разрушающее все порядки природы, и потому природа всячески противится божественной любви. Даже духовная любовь ко всем не может найти достаточной причины в природе человека, тем более небесное дружество. Люди слишком легко принимают земную любовь за небесную. Социальное благоволение они принимают за вселенскую любовь, а личную привязанность — за небесную любовь к избранным. Как бы ни старался человек, небесной любви он из себя извлечь не может. Если бы во исполнение заповеди Христовой о любви человек изо всех сил пытался всех любить, он либо ничего бы не достиг, либо обольщал бы себя, принимая земную любовь за небесную. Он не мог бы извлечь из природы того, чего в ней не заключено, что подает только благодать.

Если бы Спаситель дал людям только заповедь любить друг друга, это была бы ненужная и во всяком случае неисполнимая моральная сентенция. Но кроме этой заповеди он дал наставления, как пробуждать в себе божественную любовь — познавательную любовь о Духе Святом. Он дал наставления об очищении сердца и о молитвенном внимании в сердце Богу. Эти краткие наставления — общие указания направления, в котором мы должны делать усилия для стяжания Царства Божия. Это указания того, чего Бог хочет от нас, или, иначе говоря, что оставлено в деле вселенского спасения нашему произволению. Истинные ученики Христовы, пойдя вперед по указанному им пути, выработали науку об очищении сердца и внимания к Богу. Это — наука о победе. Это — наука о спасении. Это — наука о совершенстве. Как учение о человеческих усилиях она дает советы о духовном упражнении в делании заповедей; а потому и получила название Аскетики от греческого слова «аскесис», что значит упражнение.