Олег Поль - Остров Достоверности

2. Аскетика, как наука о том, как человеку вернуть свое царственное положение во вселенной и вновь приобрести утраченное достоинство, есть царственная наука, важнейшая из наук и изящнейшее из искусств.

3. Аскетика есть наука о том, что требуется от человека в деле спасения. Объективно ему даются Христом таинства, в которых открываются тайны Царства Божия и сам Бог, как тайна.

4. Очищение сердца усилием внимания — вот чего хочет от нас Бог. Это именно то, что нам предоставлено доделать в историиспасения вселенной. Только через аскетику ум человеческий обретает направленность внутрь тайны, которая прекращает неустанный бег рассудка. Только в этой направленности ум обретает покой, ибо здесь он постигает непрестанно столько, сколько вмещает, и как бы хорошо ни стремился к познанию, не может перегнать потока откровений. Эта жизнь движения внутрь тайны есть, согласно учению о Св. Троице, изложенному в главе 3-ей, жизнь в Духе Святом. Только эта жизнь в свете троического единства есть жизнь религиозная, то есть жизнь в полноте божественного могущества, знания и блаженства.

5. Знание Христа, как Спасителя, еще не полно. Оно лежит в области истории, а не религии, ибо в нем — радость о победе, благодарность исправления от смерти и, следовательно в уме еще есть мысль об историипадшей вселенной. Но религия есть послепобедное бытие. В религии история оставлена.

Знание Христа, как Спасителя, есть историческое знание. Познание же (Бога) Святой Троицы через Христа — религиозно.

6. Кто отрицает аскетику, того мистика роковым образом ограничится обращением, которое станет единственным благодатным воспоминанием. Из области истории он никогда не перейдет в область религии.

7. Если я перенес опыт, обычно именуемый религиозным, то есть обращение к вере, в историю, как знание мистико-историческое, а не религиозное, то лишь потому, что там нет еще жизни в блаженном богопознании. Чаще всего мистики постигают мировую душу в ее истории, если же касаются Христа, то лишь в Его отношении ко спасению, почему мистический опыт и останавливается обычно на обращении. Только аскетическая активность человека склоняет Бога, видящего произволение твари, открывать человеку свои тайны; или, точнее говоря, делает человека способным принимать их. Истинное христианство знает не только Христа-Спасителя, но постигает Бога, как Св. Троицу через Христа. Мистический опыт — это то, что Бог дает человеку даром, чтобы показать ему те блага, которых он должен добиваться аскетическим действием.

8. Мистическое сознание есть откровение о вселенной и человеке, а о Боге — лишь в его отношении к истории человека, то есть как о провидении. Поэтому-то мистика ничего не может сказать о Святой Троице. Мистики подменяют этот величайший догмат учением о тернере, либо о кватернере, которые развиваются во времени и в конечном счете суть единицы, ибо последнее, четвертое завершает весь процесс. Естественные религии, то есть все религии, кроме христианства, если и постигают в отдаленном умозрении троичность Божества, истолковывают Ее как тернер и кватернер: единосущная и нераздельная Троица им неведома. Собственно тернере нет, есть везде кватернер, подобие же троичности достигается опусканием исходного звена, которое у немецких мистиков получило имя Urgottheit. Но самое это опускание свидетельствует о том, что подобие троичности искусственно, ибо, если опускается первое звено, как вмещенное во 2-м и 3-м, то непонятно, почему 2 и 3 без остатка не вмещены в 4-м. Попытки диалектического выведения Св. Троицы необходимо вносят в самого Бога начало развития, объясняют Св. Троицу как кватернер и таким образом совершают мистический подлог.

Слишком часто мистики принимают за Бога Urgottheit или даже Urscebentum. Это историческое откровение о душе мира, которая по слову Господню изводила души, а о Боге — лишь как о Творце и Промыслителе, т. е. в Его отношении к мировой душе. И самые аспекты кватернера являют различные отношения к миру, например, Слово понимается как Божий замысел о творении, а Дух Святой — как завершение творения, и т. п. И действительно, каждое лицо Св. Троицы особым образом участвует в истории вселенной, но различием действий в отношении к миру не исчерпывается различие ипостасей, ибо оно имеет имманентный внутри-божественный смысл.

Только аскетизм очищает ум человека для постижения непостижимого смысла внутри-божественной жизни.

9. Место аскетики в общей системе человеческого знания можно представить таким образом:

Четырем категориям философской мысли — природе, нравственности, истории и религии — соответствуют четыре науки. Им можно дать такие названия: физиология, психология, пневматология, теология.

1) Физиология включает все вещное, изучаемое как символ личного. В настоящее время приблизительно так рассматривают человеческое тело в психо-физиологии. Но так же надо рассматривать и всю природу physis. Вещное образует ряд, низшая ступень которого физический мир. Ряд этот может иметь множество форм, т. е. пространств, изучаемых математикой, и много родов содержаний, изучаемых позитивными и оккультными науками.

2) Психология включает все личное. Каждому плану вещей, каждому роду символов соответствует ряд состояний души, являющихся в символах монад.

3) Пневматология. Ее не следует смешивать с ангелологией и демонологией. Она изучает единство индивидов в универсалии — в целом Адаме, изучает историю духа.

4) Теология. Она может быть изучаема только аскетами; все прочие постигают ее предмет через доверие к ним и через предварение верой.

10. Аскетика охватывает все поведение человека и потому делает ненужной этику. Христианской этики не существует. Не может быть правил, как поступать в тех или иных случаях жизни, а тем более правил общеобязательных. Через очищение сердца человек касается творческой мощи Христа, а в главе о законе личности было указано, что в том именно и проявляется Его богатство, что нет возможности предсказать действий Христовых. Так и действия святого не могут быть предсказываемы. Поэтому, если бы была создана христианская этика, ее не исполняли бы как раз те, которые должны были бы служить образцом совершенства — святые, ибо, чем ближе человек ко Христу, тем менее могут быть предсказываемы его действия.

Существует христианская аскетика, этики же не может быть.

11. Религия аскетического делания, ограничивающаяся этическими правилами, истолковываемыми как Божественные заповеди, проявляется как благочестие. Благочестие есть начало религии, но и только. Как начальная потенция нравственного сознания есть благородство, исторического — благоговение, так начальная потенция религиозного сознания есть благочестие. Благочестие — некое уважение к религиозному опыту, необходимое предварение аскетической религии. Но во времена падения веры оно является как последний остаток ее, и целые народы обходятся вовсе без аскетики, довольствуясь идеалом благочестия.