Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

29. Но как все травы и произрастания сотворены были до вре­мен человека, то нельзя возлагать вину на человека, ибо человек не получил в своем сотворении животного тела, но оно стало таким лишь в его падении. И не вносил также человек злобы и яда в зве­рей, птиц, гадов и камни, ибо он не имел их тела; иначе, если бы им была внесена ярость во все твари, он не имел бы вовеки пощады у Бога, как диавол. Бедный человек пал не по своей умышленной воле, но через привитый диаволом яд; иначе для него не было бы помо­щи.

30. Истинное наставление об этом ты найдешь здесь изложен­ным дальше, не из желания кого-либо унизить этим, но из любви и в смиренное назидание, из бездны моего духа и в некоторое утешение бедному, больному, ветхому Адаму, лежащему ныне на одре послед­него отхода отсюда.

31. Ибо в Христе все мы единое тело, потому и этот дух сми­ренно желал бы также, чтобы его сочлены усладились перед своим отходом глотком благородного вина Божия, чтобы выдержать вели­кий бой с диаволом и одержать победу; чтобы разорена была победа диавола в сем ныне полном мире, и святилось великое имя Господа.

32. Теперь смотри: когда был сотворен со своими ангелами царь Люцифер, такой славный, прекрасный и Божественный, как херувим и царь в Боге, он дал себе обольститься своим прекрасным обликом при виде, какой благородный, прекрасный и славный вос­ходит в нем дух; тогда семь источных духов его возомнили, что если они восстанут и воспламенятся, то будут также прекрасны, славны и могущественны, как и душевный дух; тем самым они захотели гос­подствовать во всей области собственною силой и властью как но­вый Бог.

33. Они видели ясно, что душевный дух качествует совместно с сердцем Божиим, и потому постановили восстать и воспламениться в надежде быть столь же ясными, глубокими и могущественными, как глубочайшее основание в средоточии сердца Божия.

34. Ибо они возомнили поднять природное тело, сплоченное воедино из природного духа Божия в сокровенное рождение Божие, чтобы семь источных духов их поднялись так же высоко и были так же всепостижимы, как и душевный дух; и душевный дух должен был восторжествовать над средоточием сердца Божия, и должно было подчиниться ему сердце Божие; и семь духов захотели слагать и образовывать все своим душевным духом.

35. И это высокомерие и своеволие было совершенно противно рождению Божию, ибо телу ангела надлежало оставаться на своем престоле, и быть природою, и пребывать в покое, как смиренная мать, и не обладать всеведением и собственным разумным постиже­нием сердца или глубочайшего рождения Святой Троицы; но семь духов должны были рождаться в своем природном теле, как в Боге.

36. И постижение их должно было быть не в сокровенном ядре или в самом внутреннем рождении Божием; но душевный дух, по­рожденный ими в рождении сердца, должен был качествовать со­вместно с наивнутреннейшим рождением Божиим и помогать обра­зованию и сложению всех образов по желанию и воле духов, чтобы все в Божественной славе было единым сердцем и единою волею.

37. Ибо таково и рождение Божие: седьмой дух природы не простирается назад в отца своего, который породил его, но, как те­ло, пребывает в покое, и предоставляет воле Отца, каковая есть шесть прочих духов, слагать и образовывать в себе, как хотят.

38. И никакой дух не достигает также до сердца Божия, особен­но своим телесным существом; но он заключает свою волю вместе с другими в средоточие для рождения сердца, так что сердце и семь духов Божиих суть, таким образом, единая воля.

39. Ибо таков закон постижения, чтобы оно не поднималось в непостижимое, ибо сила, сплачиваемая воедино в средоточии или в середине из всех семи духов, непостижима и неисследима, но не не­видима; ибо это есть сила не одного только духа, но всех семи.

40. Таким образом, дух в своем собственном теле, вне своего настоящего рождения, не может достигнуть во всецелое сердце Бо­жие и все испытать и исследовать, ибо вне своего настоящего рож­дения он постигает только свое собственное рождение в сердце Бо­жием; но все семь духов вместе постигают всецелое сердце Божие. ["Также и в человеке; но разумей: по образу Божию, а именно в ду­шевном духе, не в огненной сущности души, но в сущности света, где пребывает образ Божий".]

41. Но в собственном своем постоянном рождении духов, где один непрестанно рождает другого, каждый дух постигает все семь духов; но лишь в восходящей молнии жизни.

42. Но сердце, когда оно рождено, есть нечто особое, особое лицо, не отделенное, однако, от духов; но духи не могут в своем пер­вом рождении превращаться во второе.

43. А также и второе не может превращаться в третье, второе есть исхождение духа; но каждое рождение пребывает на своем пре­столе, однако все рождения вместе есть единый Бог.

44. Но так как тело Люцифера сотворено было из природы и из самого внешнего рождения, то он был совершенно не прав, подни­маясь в самое внутреннее и глубочайшее, чего он не мог сделать по Божественному праву; но ему надо было восстать и воспламениться, чтобы источные духи получили способность самого острого прони­цания и зарождения.

45. Сдается мне, прекрасный нигромант, что и ты испытал пре­вращение: ты рад и людей научить своему искусству, не станут ли, быть может, и они такими же могущественными богами, как и ты.

46. Вы, слепые и гордые чернокнижные фигляры, вот в чем та­ится ваше искусство: вы превращаете стихии вашего тела посредст­вом ваших заклинаний и употребляемых вами на то орудий качеств и мните, что вы вправе так делать, но если это не противно рожде­нию Божию, то докажите это.

47. Как это мните вы, будто можете превращаться в другой об­раз? Таким образом, вы позволяете диаволу морочить вас и, однако, слепы в искусстве: и как бы хорошо вы его не изучили, вы все же не знаете его цели; ибо сердце его есть превращение источных духов, как это сделал господин Люцифер, когда захотел быть Богом.

48. Ты скажешь теперь: как же это возможно? Смотри: когда источные духи тела полагают волю свою в волшебстве, то душевный дух, порождаемый ими, и господствующий в качестве звезд и сти­хий, в сокровенном и глубочайшем средоточии, уже волшебник и превратился в волшебство.

49. Животное же тело не может тотчас следовать за ним, но должно быть зачаровано письменами, и заклинаниями, и некото­рыми пригодными на то орудиями, чтобы душевный дух сделал жи­вотное тело невидимым и превратил его в образ, согласный с пер­воначальною волею источных духов.

50. Животная плоть не может конечно превратиться или во­дворить себя в иное рождение; но она переводится в боле тонкую и легкую форму, подобную зверю, или дереву или, чему-либо иному, у которой тело качествует в стихиях.