Игорь Смирнов - Превращения смысла

Эйхенбаум Б.М. Сквозь литературу. Сборник статей. Л.: Academia, 1924. C. 152; ср.: Smirnov I.P. Оппозиция стихи/проза в литературоведческой концепции Б.М. Эйхенбаума // Revue des Études Slaves. T. 57. Fasc. 1. B.M. Èjxenbaum. Paris, 1985. P. 105—112.

Первым, кто окрестил опоязовцев «нигилистами», был М.М. Бахтин ( Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику. Л., 1928. C. 85—90). Под «нигилизмом» понимался при этом «апофатический метод» в формалистском анализе «поэтического языка» (Там же. C. 126—142). Нельзя, однако, согласиться с тем, что определения, которые ОПОЯЗ давал художественному слову, страдали негативизмом. Они были утвердительными, отрицалось же то, что не отвечало «установке на выражение», «затрудненности формы» и прочим понятийным новшествам, вводимым в научный обиход.

Heidegger M. Nietzsche: der europäische Nihilismus // Heidegger M. Gesamtausgabe. Bd. 48. II. Abteilung: Vorlesungen 1923—1944. Frankfurt am Main, 1986. S. 13.

Смирнов И.П. Психодиахронологика. Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М., 1994. C. 106—114.

Sloterdijk P. Kritik der zynischen Vernunft. Bd. 1. Frankfurt am Main, 1983. S. 203 ff.

Писарев Д.И. Литературная критика: В 3 т. Л., 1981. Т. 2. C. 47. Писарев на кинический манер упрекал платонизм за то, что тот подозревал зло в материи («Идеализм Платона», 1861).

К истории термина ср., например: Савчук В. Время нигилизма // Судьба нигилизма. Эрнст Юнгер, Мартин Хайдеггер, Дитмар Кампер, Гюнтер Фигаль / Под ред. Г. Хайдаровой. СПб., 2006. C. 188—205 (165—220); к авторефлексии нигилизма во второй половине XIX века ср.: Корчинский А. Нигилизм: критика или кризис? // Кризисы культуры и авторы на границе эпох в литературе и философии / Под ред. С. Гончарова и др. СПб., 2013. C. 154—165.

Одну из возможных реконструкций в этой области предложил Эльмар Холенштайн, сопоставивший лингвистические взгляды Якобсона с феноменологией Гуссерля: Holenstein E. Roman Jakobson’s Approach to Language. Phenomenological Structuralism (1974) / Transl. by C. Schelbert, T. Schelbert. Bloomington; London, 1976. P. 2 ff, 47 ff. Позднее смыкание формальной школы с феноменологией многократно обсуждалось в научной литературе.

К аристотелизму формальной школы ср.: Hansen-Löve A.A. Der russische Formalismus. Methodologische Rekonstruktion seiner Entwicklung aus dem Prinzip der Verfremdung. Wien, 1978. S. 24—28.

Не исключено, что Шкловский читал Бруно, ставшего модным в России в 1900—1910-е годы, и именно у него перенял представление о мыслеформах – ср.: «…мысли в литературном произведении не представляют собой содержания, а <���…> создают его форму» ( Шкловский В. Литература и кинематограф. Берлин, 1923. C. 16). Впоследствие Шкловский, ревизуя опоязовские догматы, вывернет наизнанку то положение своей теории, которое ощутимо напоминало ход рассуждений Бруно: «Форма, вероятно, – это не превращение формы в содержание, а преодоление содержанием формы» ( Шкловский В. Поиски оптимизма. М.: Федерация, 1931. C. 14—15).

См. о них подробно: Блюмбаум А . Конструкция мнимости. К поэтике «Восковой персоны» Юрия Тынянова. СПб., 2002; ср. также: Буренина О.Д. Символистский абсурд и его традиции в русской литературе и культуре первой половины ХХ века. СПб., 2005. С. 114—129.

О преемственности, связывающей хлыстов и скопцов с гностицизмом, см. подробно: Hansen-Löve A.A. Allgemeine Häretik, russische Sekten und ihre Literarisierung in der Moderne // Orthodoxien und Häresien in den slavischen Literaturen (= Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 41) / Hrsg. von R. Fieguth. Wien, 1996. S. 171—294.

Янгфельдт Б. Якобсон-будетлянин. Сборник материалов. Stockholm, 1992. C. 95.

Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. C. 260—261.

Писарев Д.И. Литературная критика: В 3 т. Т. 2. C. 68.

См. подробно: Левченко Я. История и фикция в текстах В. Шкловского и Б. Эйхенбаума в 1920-е гг. Tartu, 2003. C. 34—44.

Kujundžic D. The Returns of History. Russian Nietzscheans After Modernity. Albany, N.Y.: State University of New York Press, 1997. P. 19.

Эйхенбаум Б. О литературе. Работы разных лет. М., 1987. C. 146. Ср. еще разобранный Ильей Калининым мотив танцующего мыслителя у Ницше и Шкловского: Калинин И. Связь приемов сюжетосложения с общими приемами телосложения (о некоторых «содержательных» аспектах формальной теории сюжета) // Проблемы нарратологии и опыт формализма/структурализма / Под ред. В.В. Марковича, В. Шмида. СПб., 2008. C. 199—201 (175—206).

Так квалифицировал когда-то формализм-структурализм и Фредрик Джеймисон: Jameson F. The Prison-House of Language. A Critical Account of Structuralism and Russian Formalism. Princeton, N.Y.: Princeton University Press, 1972. P. 139.

Шкловский В. Литература и кинематограф. C. 22. Ср. также не опубликованные в свое время заметки Шкловского о прозе Всеволода Иванова: «Писатель – только место приложения сил. Пишет не он, а литературная эпоха» (Шкловский В. Гамбургский счет. Статьи – воспоминания – эссе (1914—1933). М., 1990. C. 281).

Ср.: Григорьева Н. Человечное, бесчеловечное. Радикальная антропология в философии, литературе и кино конца 1920-х – 1950-х гг. СПб., 2012. C. 165.

Возможно, в этой же традиции располагается тыняновская модель фильма, в которой первостепенное внимание было уделено световым эффектам, доступным кинематографу. К религиозным префигурациям ранней русской кинопрактики и сопровождавшей ее становление кинотеории ср.: Drubek N. Russisches Licht. Von der Ikone zum frühen Sowjetischen Kino. Wien e. a., 2012. Ср. еще интересные соображения об энергетическом аспекте формализма, контекстуализованные, правда, в связи с понятием «мана» у Эмиля Дюркгейма, но допускающие и расширение этого социологического контекста: Зенкин С. Вещь, форма и энергия (Русские формалисты и Дюркгейм) // Зенкин С. Работы о теории. М., 2012. C. 333—337 (325—337). Вполне допустимо, что у «остранения» есть, кроме из-умления, Фаворского чуда и Льва Толстого, также иные антецеденты – ср.: Парамонов Б. Формализм: метод или мировоззрение? // Новое литературное обозрение. 1995. № 14. C. 39 (35—52); Светликова И.Ю. Истоки русского формализма. Традиция психологизма и формальная школа. М., 2005. C. 72 сл.

В плане осуществленной формализмом ре-презентации религиозных значений в технических терминах было бы заманчиво сравнить то, как он воспринимался критически настроенными к нему современниками (например, М.М. Бахтиным в статье «Ученый сальеризм», 1925), с тем, как обвинения в сатанизме преследовали начиная с середины XVIII века музыкантов-виртуозов, гениев исполнительского мастерства (таких, как Никколо Паганини); о демонизации публичным мнением их высокого мастерства см. подробно: Tournier P. Der Teufelsvirtuose. Eine kulturhistorische Spurensuche. Freiburg im Briesgau, 2001.