Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

законопроект об изменении климата никогда не появится.

Одним из первых шагов нового республиканского

большинства стало прекращение финансирования

Специального комитета по энергетической независимости и

глобальному потеплению [701]. Участники группы начали

постепенно собираться и освобождать помещение в

подвальном помещении Лонгворт-Билдинг.

Джонатан Филлипс, молодой сотрудник, написавший

разделы законопроекта о содействии развитию

возобновляемых источников энергии, покинул Конгресс и

устроился на работу в Агентство США по международному

развитию. Он отправился в Африку и стал помогать

компаниям строить новую инфраструктуру для получения

экологически чистой энергии. Два юриста из команды, Майкл Гу и Джоэл Бове, перешли в Агентство по охране

окружающей среды, где начали работать над планом по

регулированию выбросов углекислого газа на

электростанциях, работающих на угле. Постановление

Агентства по охране окружающей среды, получившее

название «План экологически чистой энергетики», было

мерой, наиболее близкой к закону о контроле за выбросами

углекислого газа, которую, по мнению чиновников в

администрации Обамы, они могли бы реализовать.

«Американцы за процветание» быстро поняли, куда дует

ветер, и тут же начали нанимать через свой сайт

сотрудников для оппозиции.

В отсутствие регулирования выбросы парниковых газов

продолжали расти [702]. В 2011 г. население Земли было

ответственно за выброс 32,27 млрд тонн углекислого газа в

атмосферу, что более чем в 150 раз превышает данные

показатели до начала промышленной революции. После

краха законопроекта Ваксмана — Марки концентрация

углекислого газа в атмосфере росла с каждым годом.

Ученые предупреждали, что во избежание

катастрофических для окружающей среды последствий

люди должны стремиться удерживать уровень углекислого

газа на уровне 350 частей на миллион. Пока законопроект

Ваксмана — Марки обсуждался, уровень углекислого газа

колебался около значения 370 частей на миллион. В течение

пяти лет после его краха уровень углекислого газа достиг

400 частей на миллион, что является самым высоким

показателем за всю историю человечества.

После того как Боб Инглис ушел из политики, он создал

группу, которая выступала за свободные рыночные решения

проблемы изменения климата [703]. Его мнение оставалось

непопулярным в республиканских кругах. И всюду, где бы

Инглис не находился, его не покидало то самое неприятное

ощущение, появившееся у него в 2010 г., в тот момент, когда он смотрел на задние ряды кресел на общем собрании

и видел там снимающего его человека с видеокамерой на

штативе — человека, «за действиями которого ощущалась

поддержка со стороны, понимаете, о чем я?»

Видимо, это содействие со стороны никуда не исчезло.

Инглис присутствовал на дебатах по вопросам политики

в области изменения климата в Вашингтоне, которые

частично были организованы либертарианским фондом

Reasons. Когда Инглис приехал на место, его заинтересовал

один любопытный факт. На каждом пустом месте была

размещена кнопка, сделанная в стиле предвыборной

кампании. На каждой из кнопок была простая надпись: «70–

29». Это была та разница в количестве голосов, с которой

Инглис проиграл Трею Гоуди, — 70 на 29%.

Кнопки не выходили у Инглиса из головы. Кто-то

должен был их распечатать, заплатить за них и положить на

пустые сидения. Для таких вещей нужны были деньги и

координация. Через пару лет после того, как Инглис

лишился своей позиции, у него наконец-то появились

сильные подозрения, кому он этим обязан. Когда он взял

кнопку в руки, в голову ему пришла мысль: «Сдается мне, что это почерк Коха».

В конце 2010 г. у Чарльза Коха были причины для

ликования. Koch Industries столкнулась с невиданной

экономической угрозой в виде законопроекта Ваксмана —

Марки и сыграла ключевую роль в его провале.

Собственные политические идеалы Коха столкнулись с

беспрецедентной угрозой в виде, на первый взгляд, вечного

демократического большинства в Вашингтоне и

популярной повестки дня Обамы. Он сыграл важнейшую

роль в том, чтобы положить конец данному положению

вещей. Политическая деятельность Koch Industries была

масштабнее, мощнее и оказывала больше влияния, чем

когда бы то ни было прежде.

Однако Чарльз Кох все еще чувствовал себя в опасности

[704]. Ему казалось, что борьба только начинается. На

празднование победы времени не было. 24 сентября он

отправил письмо богатым политическим спонсорам, которых он надеялся привлечь к своему делу.

«Процветание, являющееся результатом свободного

общества, выгодно всем. Но это процветание поставлено

под угрозу нынешней администрацией и многими

избранными чиновниками, — писал Чарльз Кох. — Мы

должны остановить и отбросить это внутреннее покушение

на наши фундаментальные принципы».

Письмо было приглашением на восьмую частную

вечеринку Чарльза Коха, устраиваемую для богатых

консервативных спонсоров и политиков, обратившихся к

ним за помощью. Конференция состоялась в январе 2011 г.

на курорте недалеко от Палм-Спрингс в Калифорнии.

Безопасность конференции спонсоров была на

высочайшем уровне [705]. Регистрация участников

проходила через лоббистский офис Koch Industries в

Вашингтоне, а не в принимающей гостинице. На самом

мероприятии участники должны были постоянно носить

идентификационный пропуск. Их также попросили следить

за своими материалами и не размещать их в социальных

сетях во время проведения собрания. На территорию не

допускались представители СМИ.

Чарльз Кох любил рассказывать одну нравоучительную

историю своим политическим деятелям. Это было

изречение о китах и гарпунах. «Гарпун попадает в кита, который поднимается выше уровня моря», — так

вспоминал эти слова один человек.

Аллегория была ясна. Было безопаснее оставаться под

поверхностью. Лучше, чтобы политическая деятельность

компании Koch оставалась анонимной. Это объясняло

сложность формирующейся политической организации

Чарльза Коха, бесконечно запутанную сеть подставных

организаций и секретных пожертвований. Это также

объяснило безопасность и закрытость встреч со

спонсорами, которые дважды в год проводил Чарльз Кох.

С 2006 г., когда Стив Лонеган посетил одну из самых

ранних конференций в Аспене, эти мероприятия стали

более масштабными и роскошными [706]. На мероприятиях

стали присутствовать члены Верховного суда Антонин