Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

стабильную финансовую подпитку благодаря постоянному

потоку средств, который создавали завод в Пайн Бенде и

другие объекты. Команда также использовала почти

безупречный кредитный рейтинг Koch Industries[29], благодаря которому ей удавалось легко и выгодно получать

крупные кредиты.

Даже эта новая стратегия — стимулировать рост и

ограничивать риски с помощью корпоративной завесы —

была основана на глубокой и важной идее. Эта идея была

ключевой в новом плане игры Коха. Одно конкурентное

преимущество считалось в нем важнее любого другого: превосходный доступ к информации.

Со стороны Koch выглядела энергетической компанией, но внутри фирмы все виделось совершенно иначе [395].

Чарльз Кох и его помощники считали, что Koch является

машиной по сбору информации, которая накапливает

запасы знаний, более глубоких и точных, чем у

конкурентов. Эта стратегия восходила к первым дням

существования Koch Industries, но с появлением нового

Совета по развитию бизнеса ее отточили до уровня

изящного искусства. Во вновь созданных компаниях, таких

как Koch Minerals, были свои мини-команды по развитию,

которые работали подобно лучам прожекторов, наводимых

на отрасли, в которых велась деятельность. Все, что

команды видели и узнавали, передавалось в центральный

Совет по развитию, который объединял эту информацию с

той, что поступала из других подразделений Koch. Совет по

развитию проводил также собственные исследования по

поиску новых возможностей за пределами существующей

вселенной Koch. Совет по развитию проводил

фундаментальные исследования с попыткой выделить

экономические тенденции на ближайшие 10–20 лет и

выяснял, на что следует делать расчет Koch, чтобы в

будущем получить максимальные прибыли. Если Совет по

развитию находил сделку, которая ему нравилась, он

действовал с потрясающей скоростью. Между Советом и

Чарльзом Кохом не было бюрократических преград —

только несколько шагов по коридору. Не надо было

советоваться с публичными акционерами, только с

Чарльзом и Дэвидом Кохами. Вновь и вновь Koch пользовалась этим преимуществом. Совет по развитию

рекомендовал варианты для приобретения, и Koch Industries реагировала еще до того, как конкуренты успевали понять, что происходит.

Чарльз Кох внес значительные изменения в порядок

работы компании с новыми объектами после приобретения.

Он ввел новый режим соблюдения: он помогал избегать

правовых ловушек, в которые попадало почти каждое

крупное подразделение Koch вплоть до 1990-х. Как и все, что делал Чарльз Кох, эта новая инициатива имела

собственный девиз: «Соблюдение на 10 000%», то есть

сотрудники соблюдали 100% всех законов 100%

времени[30]. Вначале этот девиз, возможно, казался

сотрудникам Koch Industries банальным, даже

бессмысленным. В Америке нет компаний, которые не

подчиняются законам. Но девиз только казался

поверхностным: он означал совершенно новый подход к

работе. Koch Industries расширила команду юристов и

подключала их к масштабным операциям фирмы. Теперь, если владельцы процессов, такие как менеджеры в Пайн

Бенде, хотели слить содержащие аммиак стоки в

близлежащие судоходные водоемы, им часто приходилось

сначала консультироваться с юридическим отделом Koch.

Сырьевые трейдеры Koch консультировались с командой

юристов при разработке новых торговых стратегий.

Команды инспекторов из юридического отдела совершали

рейды на производства и грозили их закрытием, если

менеджер не мог подтвердить, что какой-либо запорный

клапан не был должным образом проверен. Требование

соблюдать закон было очень серьезным и служило

стратегической цели. Koch будет держать представителей

региональных и федеральных органов регулирования за

пределами своих владений.

В целом это была самая значительная реструктуризация, поскольку в компании Koch Industries впервые с момента

смерти Фреда Коха проводилась унификация, а компания

была реорганизована. Большинство публичных фирм

анонсирует такие капитальные перестройки в пресс-релизах

и подробно разъясняет в интервью деловой прессе. В Koch Industries ставка делалась на секретность. Отчасти это было

связано с корпоративной культурой: Чарльз Кох всегда

считал, что его бизнес — личное дело, которым журналисты

не имеют права интересоваться. Но более важная причина

была стратегической. Для компании, которая ставила цель

использовать свою превосходную информированность, стало необходимым, чтобы никто — ни общество, ни тем

более конкуренты — не мог узнать, что происходит внутри

черного ящика Башни корпорации Koch. Реструктуризация

«была проведена так, чтобы не быть очевидной ни для

рыночного окружения, ни даже для сотрудников, —

рассказывал один бывший топ-менеджер, детально

знакомый с деталями процессом. — Не всегда хочется

привлекать внимание».

В 2000 г. Koch легко удавалось избегать внимания

такого рода. Во многом это было связано с тем, что в

Соединенных Штатах тоже происходила смена власти, и

процесс этот не был гладким.

Утром 20 января 2001 г., в день инаугурации, люди

выстроились вдоль тротуаров Пенсильвания-авеню в

Вашингтоне, несмотря на сильный дождь и серое небо

[396]. Автоколонна Джорджа Буша — младшего следовала

мимо толпы, и вновь избранный президент не мог не

заметить плакатов, которые держали люди, стоя за

полицейскими баррикадами и кордонами. На плакатах от

руки было написано: «Да здравствует вор», «Буш проиграл»

и «Восстановите демократию и посчитайте все голоса». И

это было только самым заметным проявлением глубокого

конфликта, разгоревшегося после президентской кампании

2000 г. Сама кампания отразила состояние беспорядка в

Америке. Несмотря на пыл и шум, в ней не поднимались

споры по главному вопросу: какую роль федеральное

правительство должно играть в регулировании частного

предпринимательства. Широкий, общенациональный

политический консенсус, лежащий в основе политики

«Нового курса», фактически изжил себя в 1970-х гг., но

какой-либо новый консенсус его, очевидно, не сменил [397].

Революция по дерегулированию Рональда Рейгана

провалилась. Программы «Нового курса» и более поздние

программы «Великого общества», принятые при президенте

Линдоне Джонсоне (такие как Medicare и Social Security), оставались в силе. Но теперь эти программы

предоставления социальных гарантий сочетались с

убеждением в том, что правительство должно держать руки

подальше от рыночной экономики. Администрация

Клинтона только закрепила этот парадоксальный взгляд на