Алексей Уразов - Время перемен [litres]

Примерно в этом же направлении мыслили и консерваторы. Английская дипломатия должна была сосредоточить усилия на максимальной поддержке военно-политических блоков с широким числом членов, таких, как организация Багдадского пакта, добиться удержания как можно большего числа зарубежных баз, а также участия в превентивных военных операциях стран Запада [665] Alistair Horne Macmillan, 1894–1956. L., 1988. P. 381. .

На уровне правительства концепция «нового» присутствия Великобритании в зоне Персидского залива сформулирована в докладе, составленном главой Форин-офиса С. Ллойдом 7 июня 1957 г. Глава внешнеполитического ведомства начал с принципиальной позиции: «Шейхства Персидского залива являются не колониями, а странами под защитой (протекторатом) Великобритании. Во главе шейхств находятся лидеры, зависимые от Лондона и одновременно принадлежащие к арабскому миру» [666] Macmillan Cabinet Papers, CAB 128/31. C. (57) 138. P. 1. . Этой фразой Ллойд емко охарактеризовал основные политические тенденции в регионе, которые, в свою очередь, были в перспективе основными препятствиями для британской политики – потребность к полной независимости и тяготение лидеров Персидского залива к идеям панарабизма». «Конечно, это нереалистично, не видеть того, что мир стал другим. Но мне видится оптимальным все-таки срединный путь с учетом нашего положения в каждой из точек региона» [667] Ibid. .

Особое внимание Селвин Ллойд уделил качественно новым явлениям. «За 10 лет в регионе возник ряд факторов, которые объективно работают против наших интересов, – советское влияние, охватившее Египет и Сирию; панарабизм, который проник в Персидский залив и остановить который не представляется возможным; Суэц, влияющий на англо-арабские отношения; Иран, Ирак и Саудовская Аравия, которые могут поставить под сомнение наши позиции в Персидском заливе». «Вместе с тем, – продолжал глава Форин-офиса, – наша жесткая позиция в вопросе об оазисе Бурайми, наши действия в Бахрейне не окажут критического влияния на наши позиции в зоне Персидского залива». Ллойд добавил, что в интересах Англии поддерживать существующий статус-кво. «Коллапс Ирака или Саудовской Аравии приведет к бóльшим проблемам, чем они могут возникнуть даже при нынешних трениях с этими государствами» [668] Ibid. .

Как говорилось в приложении к докладу Форин-офиса, «в своих расчетах Великобритания должна исходить из качественно разной ситуации во всех княжества Персидского залива. Кувейт, Бахрейн, Катар и семь шейхств Договорного побережья различаются уровнем развития, достатка, а также своим политическим климатом» [669] CAB 128/31. С. (57) 138. P. 10. . Уровень оборонных обязательств Великобритании по отношению к каждой из стран был также разным. Если правителям Катара и Бахрейна правительство Ее Величества должно было оказать военную помощь при любой внешней агрессии, с Кувейтом и княжествами Договорного побережья Лондон не был связан какими-либо формальными военными договоренностями.

Но даже на фоне ослабления военно-политических позиций Лондон не мог поступиться своими экономическими интересами в регионе. Англия имела эксклюзивные права на добычу нефти на территории арабских княжеств Персидского залива.

Доходы Англии от нефти, добытой в странах Персидского залива, составляли примерно 600 млн долл. в год [670] См.: Азия и Африка сегодня, 1961. № 8. С. 19–20. . Доходы от нефтедобычи в этом секторе – одна из главных гарантий стабильности стерлинговой зоны. К 1960 г. Англия более чем наполовину удовлетворяла свои потребности в нефти за счет ее импорта именно из арабских стран [671] См.: Примаков Е. М . Ближневосточная политика США: истоки, перспективы // США, Экономика, политика, идеология. 1970. № 9. С. 5. .

Впрочем, Ллойд приводил аналитические выкладки, свидетельствовавшие, что зона Персидского залива к концу 1950-х гг. уже перестала быть территорией исключительно британских деловых интересов.

Как говорил Ллойд во второй части документа, «исходя из существующих данных, необходимо выработать большую конструкцию ( grand design ) для обеспечения британских интересов, но достаточно гибкую для того, чтобы сделать это с учетом конкретных обстоятельств любой из держав. Речь не идет о массовом сокращении военного присутствия Великобритании в Персидском заливе» [672] CAB 128/31. С. (57) 138. P. 3. .

Уход «к востоку от Суэца» действительно не привел к полному отказу военного присутствия Великобритании в регионе. У Великобритании оставались военные базы в Бахрейне и Шардже (в будущем – ОАЭ). Но, в отличие от утраченных баз в Египте, Ираке или действовавших английских баз на Кипре или Адене, их оперативные возможности были ограниченны. Они выполняли роль авиационных перевалочных пунктов при переброске войск на Дальний Восток. С точки зрения выполнения возможных тактических задач по обеспечению английских позиций в зоне Персидского залива эти базы ВВС Ее Величества имели важное значение. Впрочем, как подчеркивает Д. Маклэйн, «они оказались изолированными и уязвимыми, подобно пешкам, слишком далеко продвинутым на шахматной доске» [673] Маклэйн Доналд . Внешняя политика. Англия после Суэца. – М., 1972. С. 254. .

И все-таки назвать уход «к Востоку от Суэца» бегством некорректно. 26 марта 1957 г. британский кабинет министров проводит заседание, на котором обсуждается «Оборонительный план на 1957 г.» В общем перечне задач по национальной обороне Великобритании отдельным пунктом выделен раздел «Ближний Восток». Как говорилось в документе, «Великобритания должна быть готова защитить свои интересы в смежных с Ближним Востоком территориях Персидского залива, Восточной Африки, а также аденских протекторатов. В случае кризисных ситуаций Великобритания должна использовать свои военные позиции в зоне Персидского залива для обеспечения государственных интересов, а также членов Североатлантического альянса» [674] CAB 128/31. Statement on Defence 1957. С (57) 79. P. 8. . Последняя фраза свидетельствовала о готовности Англии оказать союзническую поддержку главной державе НАТО – Соединенным Штатам. Как показали события Суэцкого кризиса, в отличие от Лондона, Вашингтон был не склонен проецировать «обязательства члена НАТО» на периферийные конфликты. Кроме того, в документах кабинета также говорилось о качественном разрыве возможностей по затратам на оборону между Великобританией и США. Уже в 1955 г. соотношение составляло фактически 1:10 (1,569 млн ф. ст. к 14,460 млн ф. ст. соответственно) [675] Ibid. .

Содержание «Оборонительного плана на 1957 г.» отражало осознание британскими элитами того факта, что в условиях биполярного мира все внешнеполитические действия Лондона должны быть скоординированы с Вашингтоном [676] Nigel J. Ashton Harold Macmillan and «the golden days»» of Anglo-American Relations Revised 1957–1963 // Diplomatic History. Sept. 2005. Vol. 29, N 4, P. 694. .