Алексей Уразов - Время перемен [litres]

2 января 1963 г. помощник госсекретаря по вопросам Ближнего Востока и Южной Азии Ф. Телбот направил Д. Раску меморандум, в котором представил анализ йеменской ситуации с учетом последних заявлений Насера и действий ОАР в зоне конфликта. Главная мысль документа заключалась в необходимости «выбрать срединный путь, который будет отличаться от английской курса на строгий статус-кво в регионе, но и не будет потворствовать излишнему доминированию ОАР». Главным конкурентным преимуществом в диалоге с Насером Телбот считал «привлекательность сотрудничества со странами Запада в экономической сфере» [898] Ibid. Doc. 126. . Общая тональность меморандума носила пронасеровский характер. По мнению Ф. Телбота, «ОАР продолжает быть самым мощным государством Ближнего Востока, и если руководство ОАР вознамерится направить свои усилия против США, то в региональном масштабе оно способно причинить урон их интересам» [899] Ibid. .

Впрочем, пронасеровский подход к йеменской проблеме продолжали разделять не только в Госдепе. В тот же день глава СНБ Р. Комер направил помощнику президента по национальной безопасности МакДжорджу Банди меморандум. «США должны отнестись к требованиям Саудовской Аравии о военной помощи со всей осторожностью», – говорилось в этом документе. – «Мы получим большую войну, если Саудовцы начнут наносить бомбовые удары по Сане и египетским силам, используя при этом американские бомбардировщики» [900] Ibid. Doc. 127. , – подчеркивал автор меморандума. Но главное, он просил у Банди поддержки в выработке общей позиции администрации в отношении Насера: «Нам нужно его немного припугнуть, но Госдеп считает, что это его уязвит. Мне нужна ваша помощь. Несколько жестких слов способны спасти нашу насеровскую политику» [901] Ibid. .

Схожую точку зрения разделяли в тот момент и военные. 2 января командующий ВВС США генерал Кертис Ле Мэй направил на имя министра обороны США Роберта Макнамары пространную телеграмму, в которой говорил «о нежелательности применения прямой военной силы в зоне конфликта, в силу того, что политические рычаги себя не исчерпали, а акт демонстрации силы может быть расценен как первый шаг на пути широкомасштабной военной акции». Вместе с тем он подчеркивал, что «в случае необходимости ОКНШ располагало разработанным планом военной операции в зоне Аравийского полуострова». Срок тактического развертывания сил ВМФ и ВВС США в зоне конфликта составлял 48 часов [902] Ibid. Doc. 128. .

11 января советник президента по национальной безопасности МакДжордж Банди направил председателю ОКНШ М. Тейлору меморандум, в котором говорил о нежелательности военного вмешательства США в йеменский конфликт и привлечения 6-го флота ВМФ США к операции. Как и Дж. Бэдоу, Банди отталкивался от действий США в ходе Ливанского кризиса 1958 г., когда «прямое военное вмешательство Вашингтона хотя и удержало ситуацию в Ливане», но привело к обострению отношений с СССР. «В случае если мы ввяжемся в эту гражданскую войну, мы вряд ли переубедим Насера и Фейсала, но точно ускорим приход русских, в итоге окажемся между двух огней» [903] Ibid. Doc. 132. . «Наша задача, – писал Банди, – сделать жест, который даст нам реальные плоды. <���…> Но привлечение 6-го флота к операции – это слишком. Даже если Насер повторит бомбежки Найрана, мы все равно не станем бомбить территорию ОАР, а значит, лишь выставим себя в роли бумажного тигра. И надо ли нам вообще было лезть в этот край, если бы не нефть» [904] Ibid. , – резюмировал Банди.

Особняком по этому вопросу стояло мнение посла США в ОАР Дж. Бэдоу, который признавал на текущем этапе необходимость оказания помощи Саудовской Аравии: начать морское патрулирование Красного моря вдоль береговой линии Йемена, а также направить в зону йеменско-саудовской границы американских военных специалистов. Бэдоу подчеркивал, что режим Саудитов «стоит близко к пропасти, и задача США – не дать ему пасть» [905] Ibid. Doc. 131. .

Даже при наличии спора о тактических аспектах политики США в отношении гражданской войны в Йемене, ни один из представителей истеблишмента не говорил о советской угрозе. Напротив, все рассуждения основывались на магистральном конфликте Насера и Фейсала, а также необходимости для США и Великобритании не допустить перебоев в работе нефтяного рынка Персидского залива.

9 января 1963 г. британский кабинет издал меморандум, в котором подробно рассмотрены перспективы признания республиканского режима в Йемене. Основной аргумент «за» заключался в следующем: «признание режима может смягчить волну нападок Г. А. Насера, успокоить регион» и «вывести из-под удара позиции монархистов, имеющих имидж силы, полностью полагающейся на поддержку извне» [906] CAB 129/112. C.C. 1963. 9th Jan. .

Такого рода позитивная логика не являлась строгим предположением. На фоне усиления позиций Насера признание британской стороной ЙАР могло дать ему в руки лишний козырь и автоматически превратить Йемен в «марионетку», особенно учитывая присутствие сорокатысячного контингента египетских войск на йеменской территории [907] CAB 129/112. P. 1. .

Сложность любого рода прогнозов, по мнению британской стороны, заключалась в том, что значительная часть йеменского населения была «вне политики» и с легкостью принимала сторону республиканцев или монархистов, в зависимости от того, чьи отряды контролировали конкретный город или деревню.

Особняком в этой дилемме для Великобритании стояли отношения с США. По мнению авторов меморандума, признание режима республиканцев могло способствовать укреплению совместных действий Лондона и Вашингтона в йеменском вопросе. Признавая режима Саляля, вместе с США Англия вступала во негласную сделку с Насером «успокоения» юга Аравии.

Правда, в результате сложной комбинации, которую администрация Дж. Кеннеди пыталась разыграть в отношениях с Насером, Англия рисковала утратить свои региональные позиции. Строго говоря, это и было главным концептуальным расхождением в позиции США и Великобритании в отношении Насера. Если США были готовы пойти на компромисс и пожертвовать малым, Англия была к этому не готова. По большому счету, американо-египетский компромисс заключался за счет британских интересов, т. е. спокойствия и безопасности в британских протекторатах Адена и Федерации Юга Аравии.

Как подчеркивали авторы меморандума, пойдя на признание Йемена, Англия окончательно утрачивала имидж независимой силы на Ближнем Востоке, уступала свои позиции США и в итоге отталкивала от себя консервативных союзников в зоне Персидского залива. Совокупность этих факторов могла привести к катастрофическим последствиям [908] Ibid. P. 3. .