Самуил Марков - PR В России больше, чем PR. Технологии, версии, слухи

PR. Во время избирательной кампании кро­ме обычной работы в обязанность группы вхо­дит оперативное создание материалов, содер­жащих подробные сведения о кандидате, его программе и о его конкурентах. Кроме того, ра­ботники PR обязаны оперативно реагировать (в соответствии со своими задачами) на все, что происходит на обслуживаемой территории.

Без всякого сомнения, PR — основная вы­борная технология. Во время выборов работ­ники всех направлений или связаны с PR, или обслуживаются PR, или обслуживают PR.

Все, что делается во время выборов, до оп­ределенной степени — PR.

Естественно, что кампанией руководят не пиарщики, а политические технологи. Именно они составляют планы издания материалов, вырабатывают общую концепцию, координи­руют и контролируют. Но продукция PR — ос­новное их оружие, приносящее победу.

Золотой век политического PR

Россия — родина слонов. Шутка

Почему-то считается, что заметный и дей­ственный политический PR — порождение современной демократии. («Вот почему „черный пиар" является неизбежным атрибутом со­временной процедуры выборов». «Черный PR ».) Это не совсем верно. PR как политическая тех­нология — средство борьбы за власть. Как из­вестно, власть меняется не всегда при помо­щи демократических процедур. Иногда власть меняется посредством революций. Чем более экстремальна ситуация для тех, кто берет власть в условиях открытого, иногда кроваво­го противостояния, тем более жесток и безза­стенчив PR.

Весь мир давно признал, что глобальными социальными изменениями он обязан тому, что произошло в России в 1917 году.

Иногда не вредно оглянуться и на извест­ные события посмотреть с непривычной и нео­жиданной стороны.

Итак, в апреле 1917 года партия, а точнее, группа экстремистов из крайне левого крыла российской социал-демократии открыто зая­вила о своем намерении захватить власть. На текущий момент в России более 200 партий. Самая могущественная партия — партия С-Р. (Партия социалистов-революционеров — Прим. автора). Почему же власть удалось захватить, а главное — удержать, банде безродных между­народных проходимцев? Наиболее распрост­раненная версия — немецкие деньги. На день­ги, полученные от германского Генерального штаба, был совершен Октябрьский переворот. Допустим, что это так. Остается вопрос, не­ужели на оплату роты матросов, изнасиловавших ратниц женского батальона (единствен­ной охраны Зимнего дворца), ушли два милли­она золотых марок? И еще вопрос, почему бук­вально в считанные дни правительство Ленина получило поддержку российской провинции? Пока одни политические силы пытались со­здать какое-то подобие государственности, а другие молились на колыбель новорожденной российской демократии — большевики зани­мались очень конкретным делом. Все имеющи­еся в их распоряжении ресурсы были броше­ны на управление массовым сознанием, т. е. на PR. Издавались газеты, печатались листовки, придумывались слоганы. Тем более, что у боль­шевиков уже был удачный опыт создания эф­фективного PR. Еще с 1914 года большевики не скрывали намерений уничтожения российской государственности при помо­щи ее собственной армии. В начале войны, когда вся страна объе­динилась в патриотическом порыве, лозунг «Превратим войну им­периалистическую в войну гражданскую!» не сработал. Через три года война перешла в позиционную. Месяцами солдаты противобор­ствующих армий сидели друг против друга в сырых и грязных тран­шеях. Русская армия, способная одерживать блестящие победы и стойко переносить поражения, такой войны не выдержала. Как из­вестно, любая армия, не занятая делом, разлагается.Это — аксио­ма. Одетый в серую шинель русский крестьянин не мог понять, по­чему он сидит, грязный и вшивый, в холодном окопе. Может, война никому и не нужна? «Правильно, не нужна эта война, - говорили большевистские агитаторы, - штык в землю!» Армия начала разбе­гаться. Действительно, за что воевать — непонятно, а сеять уже пора. Десятки газет разъясняли гражданам России, что интересы народа может представлять толь­ко партия РКП (б), а все остальные партии - злюки и бяки. Ортодоксальные коммунисты, фанатичные противники любой частной соб­ственности, они обещали отдать землю в соб­ственность крестьянам. Партия, стратегичес­кой целью которой была мировая революция, партия, готовая развязать мировую бойню, ут­верждала, что она за справедливый мир «без аннексий и контрибуций». Непонятные, но, видимо, очень умные слова производили впе­чатление. Самым же удачным оказался слоган «Грабь награбленное!». Любой ресурсный за­пас ограничен. Всегда и во все времена есть не­довольные существующим распределением ресурсов. Бедные, ленивые, жадные получили наконец простой ответ: «Их ограбили, а теперь есть возможность получить назад то, что им причитается». К большевикам примкнули сельские пьяницы, городские пауперы и от­кровенные уголовники. Массовую поддержку Октябрьскому перевороту обеспечил эффек­тивный PR.

Кстати, большевики это прекрасно понима­ли, а потому в считанные дни закрыли всю не принадлежавшую им российскую прессу.

Еще не кончилась братоубийственная Граж­данская война, как перед большевиками, ус­певшими переименовать себя в коммунистов, встала новая задача. Они понимали, что как только народ опомнится, осмотрится, почешет в затылке, он спросит: «А кто вы, собственно, такие и по какому праву вы нами командуе­те?» Во весь рост встал вопрос о легитимнос­ти власти коммунистов в России. На помощь пришел испытанный PR. На этот раз не для захвата власти, а для обоснования законности этой власти. Срочно творились ле­генды о Святой Коммунистической Партии и Великой Революции. Вообще, «нет бога, кроме Маркса, а каждый коммунист пророк его». В бойких перьях недостатка не было. Вожди коммунистов В. И. Ульянов (Ленин) и Л. Брон­штейн (Троцкий), сами талантливые публици­сты, умели подбирать кадры.

Принадлежавшая коммунистам пресса раз­несла новую мифологию от Москвы до самых глухих окраин бывшей Российской империи. Неграмотное население поддалось на силу пе­чатного слова. Тех же, кто сомневался в свя­тости новой власти, не мудрствуя, расстрелива­ли, топили в Финском заливе, травили газами в лесах Тамбовщины. Через короткое время большинство населения хорошо усвоило: «про­ливавшие кровь» в парижских кафе коммуни­сты и вся примкнувшая к ним отечественная и иностранная шпана имеют право сидеть на шее народов некогда великой империи. В кон­це 80-х — начале 90-х так же активно создава­лись легенды о Святой Демократии и Святой Рыночной Экономике. Еретиков, правда, газа­ми не травили, но у несогласных с прогрессив­ными идеями были все шансы получить по го­лове демократическим зонтиком. За несколько последующих лет образ Демократии несколь­ко истрепался. Рыночная Экономика осталась предметом всеобщего поклонения. Даже лиде­ры КПРФ вынуждены молиться новому идолу.