Владимир Гельман - Авторитарная Россия: Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

Делегировав большой объем полномочий Ельцину и не получив взамен никаких значимых вознаграждений, ряд представителей Съезда народных депутатов и Верховного Совета не без оснований чувствовали себя обманутыми. Часть из политиков, выступавших на стороне Ельцина в 1990–1991 годах, все больше разочаровывалась ходом экономических реформ и переходила ко все более жесткой критике правительственного курса, да и в целом ельцинского лагеря. В свою очередь, для Ельцина подобное политическое размежевание и нарастание поляризации оказалось выгодным. Оно позволило ему, с одной стороны, переложить часть издержек переходного периода на противодействие со стороны своих политических противников, а с другой — успешно использовать новый конфликт с прежними союзниками в целях максимизации собственной власти.

Первый раунд конфликта начался в апреле 1992 года, когда на очередном Съезде народных депутатов России рассматривался новый (доработанный) вариант проекта Конституции России на фоне весьма критического обсуждения политики правительства. К тому моменту прежнее (довольно неустойчивое) большинство сторонников Ельцина среди депутатов начало размываться, и некоторые из них советовали ему идти на «размен»: договориться с депутатами о принятии новой Конституции России, взамен отправив в отставку Гайдара и ряд непопулярных министров. Такое развитие событий предполагало неизбежный компромисс и весьма вероятное уменьшение полномочий и реальной власти Ельцина, с которым он не мог согласиться.

В конечном итоге проект новой Конституции был отложен в «долгий ящик» и фактически похоронен. Состав правительства подвергся некоторым переменам, но его курс был продолжен (более того, в июне 1992 года Ельцин поручил Гайдару исполнение обязанностей премьер-министра). Уже весной 1992 года Ельцин заявил, что «Съезд надо разогнать», так как он является главным препятствием на пути экономических реформ в России. Отчасти такие оценки имели под собой основания: депутаты принимали популистские решения, которые могли привести к увеличению бюджетного дефицита и росту инфляции и которые президент и правительство все равно не выполняли (да и не могли выполнить). В целом же вклад Съезда в общий масштаб проблем, с которыми сталкивалась Россия, был немалым, но он намеренно преувеличивался с целью переложить ответственность на депутатский корпус. После того, как в 1993 году Съезд был распущен, масштаб проблем отнюдь не уменьшился.

Последующие политические маневры и попытки различных политиков искать компромиссы между президентом и депутатами, небескорыстно предлагая себя на роли посредников, успеха не имели. На этом фоне представители заинтересованных групп (прежде всего, руководители республик в составе России) искусно пользовались нарастанием конфликта по принципу «ласковый теленок двух маток сосет», стремясь извлечь все большие объемы ренты в обмен на обещания лояльности. Ситуация на Съезде и в Верховном Совете к тому моменту складывалась не в пользу Ельцина: все большее число депутатов стремилось лишить президента полномочий, которые парламент делегировал ему в 1991 году, а то и еще больше ограничить его власть. Ресурсы участников конфликта были неравны, а характер этих ресурсов различался.

Действия парламента опирались на нормы конституционной законности, в соответствии с которыми Съезд формально мог принять любое законодательное решение по любому вопросу. Однако к концу 1992 года поддержка депутатского корпуса в глазах избирателей резко упала. Съезд (длинные заседания которого транслировались по ТВ) воспринимался как в лучшем случае бесполезное собрание не всегда адекватных личностей, и резкие шаги с его стороны не получали публичной санкции на власть среди россиян. Многие действия депутатов, будучи законными, отнюдь не были легитимными.

Напротив, Ельцин, как всенародно избранный глава государства, пользовался общественной поддержкой и доверием со стороны сограждан (хотя ее уровень упал по сравнению с 1991 годом). В отличие от действий депутатов, его шаги в значительной мере были легитимными, хотя зачастую явно и откровенно нарушали многие действовавшие в стране законы. Именно острое противоречие между легитимностью и законностью в конце концов и предопределило исход конфликта между президентом и парламентом.

К декабрю 1992 года срок дополнительных полномочий Ельцина официально истек, и он должен был предложить на утверждение Съезда народных депутатов кандидатуру премьер-министра. Кандидатура Гайдара ожидаемо набрала менее половины голосов участников Съезда. В этой ситуации, вероятно, президент мог бы при желании склонить на свою сторону часть оппонентов, тем более что предложение депутатов о внесении в Конституцию России поправок об обязательном согласовании с парламентом назначений ряда министров не получило необходимой поддержки. Но Ельцин пошел по совсем иному пути. Он выступил на заседании Съезда, призвав своих сторонников покинуть заседание и сорвать кворум, и публично объявил, что в России необходимо провести референдум по вопросу о доверии либо ему, либо Съезду.

Демарш Ельцина особого успеха не имел: его не поддержали даже союзники среди депутатов. «Силовые» министры подтвердили лояльность действовавшей на тот момент Конституции, и после нескольких раундов переговоров Ельцину пришлось пойти на временное перемирие. Съезд принял постановление о том, что в апреле 1993 года в России должен пройти референдум по основным положениям новой Конституции России, а Ельцин был вынужден вновь предложить Съезду кандидатуру премьер-министра. Кандидатура Гайдара при новом голосовании опять оказалась забаллотирована, и в итоге на посту премьер-министра был утвержден вице-премьер правительства по вопросам топливно-энергетического комплекса Виктор Черномырдин, пользовавшийся поддержкой депутатского корпуса.

Смена премьер-министра, однако, не помогла разрешить этот конфликт. Курс правительства Черномырдина не слишком отличался от гайдаровского, и влияние парламента на его политику оставалось незначительным. Президент откровенно игнорировал решения Съезда и Верховного Совета, и не собирался возвращать полученные от них полномочия, в то время как у парламента не оставалось рычагов влияния на ситуацию кроме демонстрации своего несогласия с Ельциным. Идея референдума по положениям новой Конституции была демонстративно похоронена обеими сторонами конфликта, а предложение провести одновременные досрочные перевыборы и президента, и парламента встречало их неприятие.

Напряженность нарастала. После обменов резкими заявлениями и неудачной попытки импичмента президента в марте 1993 года Съезд назначил на 25 апреля референдум по четырем вопросам: 1) о доверии президенту страны; 2) о доверии социально-экономической политике правительства; 3) об отношении к досрочным выборам президента; 4) об отношении к досрочным выборам Съезда. Агитация в ходе референдума проходила в условиях беспрецедентного доминирования президентской стороны в большинстве медиа. Съезд отвечал обвинениями в коррупции в адрес правительства, но не смог расширить базу своей поддержки.