Владимир Гельман - Авторитарная Россия: Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

В итоге явка избирателей на референдум составила 64%. 58% участвовавших высказались в поддержку президента, 52% проголосовавших поддержали политику правительства. В то же время 37% избирателей высказались за досрочные выборы президента и 86% (или 48% от общего числа избирателей) — за досрочные выборы депутатов. Но поскольку результаты этого референдума не имели юридической силы, они стали лишь демонстрацией отношения избирателей к участникам конфликта. По сути, механизм референдума не смог служить средством разрешения политического конфликта. Референдум не создавал условий для выбора в пользу демократического правления и верховенства права. Напротив, массовая поддержка лишь провоцировала Ельцина к тому, чтобы интерпретировать результаты голосования как мандат избирателей на единоличное правление. Парламент оказался полностью дискредитирован и в конечном итоге обречен на гибель.

После референдума политическая реформа и проведение новых выборов стали неизбежны, борьба вокруг принятия новой Конституции обострилась. Важнейшие разногласия между президентом и парламентом касались разделения властей. Ельцин настаивал на проекте Конституции с президентско-парламентской формой правления, в рамках которой контроль над кабинетом министров почти безраздельно принадлежал главе государства. Депутаты выступали за проект премьер-президентской республики, где кабинет министров был подотчетен лишь парламенту. Эти два проекта были несводимы друг к другу, и принятие согласованного решения на фоне острого конфликта оказалось заведомо нереальным.

После серии маневров Ельцин решился на государственный переворот. Вечером 21 сентября 1993 года он огласил указ о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета России и о назначении на 12 декабря 1993 года выборов нового парламента. В свою очередь, на следующий день экстренно собранный Съезд объявил Ельцина низложенным и назначил вице-президента Александра Руцкого исполняющим обязанности президента. В стране возникло юридическое и фактическое двоевластие. Ряд политических партий и политиков, в том числе влиятельных региональных лидеров, выступили за «нулевой вариант», предполагавший одновременные досрочные перевыборы президента и парламента.

3 октября во время демонстрации сторонников Съезда в Москве вспыхнули уличные беспорядки. В ночь на 4 октября в ответ на предпринятую ими попытку штурма телецентра «Останкино» Ельцин отдал приказ о применении силы по отношению к своим противникам. Резиденция парламента была расстреляна из танковых орудий. В ходе штурма, по официальным данным, погибло 146 человек (в основном случайные жертвы). Руководители парламента и лидеры оппозиции во главе с Руцким были арестованы, деятельность некоторых оппозиционных партий на время приостановлена.

В результате длившийся около полутора лет острый конфликт Ельцина и его противников был разрешен по принципу «игры с нулевой суммой»: президентская сторона полностью уничтожила своих конкурентов, которые опирались лишь на узкий круг поддержки. Заодно в огне пожара, охватившего здание Верховного Совета, сгорели идеи разделения властей и парламентаризма в России. При этом президентская сторона смогла сполна воспользоваться результатами победы, чтобы закрепить их в качестве новых «правил игры» в российской политике149.

Первоначально Ельцин намеревался доверить принятие новой Конституции России новому составу парламента, нижняя палата которого должна была избираться на выборах 1993 года, а верхняя — формироваться из числа представителей региональных органов власти. Однако после роспуска парламента Ельцин получил возможность действовать без прежних ограничений. Не будучи скован обязательствами (в том числе обязательствами по отношению к своим политическим сторонникам), он решил вынести проект Конституции на референдум, совместив его проведение с выборами в обе палаты парламента — в нижнюю, Государственную Думу (450 депутатов) и верхнюю, Совет Федерации (178 депутатов, по 2 от каждого из регионов страны).

Новые выборы проходили по правилам, которые победители успешно смогли навязать побежденным. Некоторые оппозиционные партии и политики коммунистической и националистической ориентации не были допущены к участию, а часть представителей оппозиции во главе с Российской коммунистической рабочей партией (РКРП) выступила за бойкот выборов. Их более умеренные союзники, Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ), хотя и добилась снятия запрета, наложенного Ельциным на свою деятельность, вела кампанию весьма вяло, не без оснований опасаясь угрозы повторного запрета.

Выборы не были справедливыми с точки зрения равного доступа кандидатов и партий к ресурсам, необходимым для ведения кампании. Государственные медиа предоставляли минимальные возможности для бесплатных выступлений кандидатов и партий, не ограничивая возможности платной рекламы. Новостные программы ТВ и радио, публикации газет были полны скрытой рекламы в пользу двух проправительственных партий: «Выбор России» и отчасти Партии российского единства и согласия (ПРЕС). Их лидеры вели кампанию, используя свои ресурсы как членов правительства и сотрудников Администрации президента, а региональные лидеры, которые баллотировались в Совет Федерации, использовали административные рычаги для собственного избрания (в отличие от Госдумы, Совет Федерации должен был работать на непрофессиональной основе). Отвечавшие за проведение выборов избирательные комиссии всех уровней формировались по распоряжению органов исполнительной власти и обладали дополнительными возможностями для контроля над ходом кампании150.

Важнейшей особенностью парламентских выборов 1993 года стало их совмещение с конституционным референдумом. Фактически проект новой Конституции был призван закрепить победу Ельцина в завершившемся конфликте и максимизировать его власть, в то время как полномочия парламента в проекте были значительно урезаны по сравнению с вариантами, которые обсуждались ранее. Прежде всего, парламент был лишен возможности определять состав и курс правительства, а президент обладал довольно широкими возможностями по роспуску Государственной Думы в случае ее нелояльности. Конституция содержала довольно обширный перечень прав человека и гражданина, ориентированный на лучшие зарубежные образцы деклараций гражданских и политических свобод, но в ней не было конкретных механизмов их реализации, а их воплощение в жизнь фактически было отдано на откуп президенту страны, получившему символический статус «гаранта конституции».