Владимир Гельман - Авторитарная Россия: Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

Хотя на выборах Госдумы в декабре 1993 года оппозиционные партии различных оттенков смогли получить около половины мест в палате, благодаря избранию большого числа независимых депутатов состав парламента оказался более-менее подконтролен президенту и правительству. Несмотря на две попытки принять решение о вотуме недоверия правительству (октябрь 1994 и июнь 1995 годов), устойчивое оппозиционное большинство в парламенте не сформировалось, а основным механизмом принятия решений стало создание неустойчивых коалиций ad hoc по поводу конкретных законопроектов159. Неустойчивость состава и численности думских фракций способствовала высокой партийной фрагментации депутатского корпуса, в то время как стимулы к коалиционной политике оказались подорваны.

В этих условиях Ельцин вынужден был сменить стратегию и пойти на кооперацию с подчиненными акторами, включая часть своих бывших противников. Эти маневры весьма заметно отразились на неформальных «правилах игры» в российской политике. Начиная с 1994 года Ельцин и его администрация пытались добиться явных и неявных договоренностей о сохранении политического статус-кво, заключения своего рода «картельных соглашений» элит. Ряд республиканских лидеров, которые были готовы разменять суверенитет на материальные блага, «присягнув» Ельцину, подписали двусторонние договоры с Центром, предоставившие им многочисленные привилегии в части налогов и прав собственности (Чеченская республика, пережившая кровавые конфликты с Центром — две «чеченские войны» 1994–1996 и 1999–2001 годов — снова оказалась в этом плане лишь исключением)160.

Оппозиционные партии и политики были включены в рамки нового режима, не создавая при этом угрозы его подрыва. Даже в 1995–1999 годах, когда КПРФ обладала почти большинством в Госдуме, она предпочитала политическое маневрирование и компромиссы с исполнительной властью вместо острой конфронтации161. Представители нарождавшегося российского крупного бизнеса стали ключевыми бенефициарами «залоговых аукционов»162, когда правительство России передало контрольные пакеты акций крупнейших предприятий в нефтяной отрасли, металлургии и других отраслях в залог российским банкам в обмен на выплату ими денег. Фактически российские власти передали контроль над крупными предприятиями произвольно отобранным бизнесменам, тесно связанным с чиновниками и помимо денег гарантировавшим правительству политическую поддержку в преддверии намеченных на лето 1996 года президентских выборов. Эти меры позволили Ельцину поддерживать статус-кво, хотя общественные настроения и расстановка сил складывались не в его пользу.

На состоявшихся в декабре 1995 года выборах в Государственную думу второго созыва почти половину мест в палате получили кандидаты от КПРФ и ее союзников, тогда как проправительственный блок «Наш дом — Россия» во главе с Черномырдиным набрал немногим более 10% голосов избирателей. При этом парламентские выборы 1995 года носили в целом справедливый характер. Проправительственные партии и кандидаты использовали административные ресурсы в свою поддержку, но в условиях открытой конкуренции это мало повлияло на исход кампании, который в основном отражал волю избирателей.

Хотя оппозиция добилась контроля над Думой, она не могла сформировать правительство или повлиять на его политический курс, а ее инициативы блокировались президентом и правительством. Однако результаты выборов продемонстрировали слабость позиций проправительственных партий и относительно высокую популярность оппозиции. На первый взгляд, президентские выборы, состоявшиеся всего лишь полгода спустя, неизбежно должны были завершиться победой оппозиционного кандидата и сменой политического курса правительства. Однако в ходе голосования, состоявшегося летом 1996 года, Ельцин одержал убедительную победу над своим главным конкурентом — лидером КПРФ Геннадием Зюгановым.

Накануне президентской кампании уровень массовой поддержки Ельцина не превышал 5%, будучи подорван затяжным спадом в экономике и непрекращающейся крайне непопулярной войной в Чечне. Поражение Ельцина на президентских выборах и приход к власти оппозиции исключали его выживание не только в качестве политического лидера, но и в плане личной безопасности (Ельцину, скорее всего, пришлось бы отвечать за силовой роспуск парламента и за войну в Чечне). Цена поражения на выборах была слишком высока, чтобы Ельцин и его союзники могли пойти на такой риск.

Поэтому правящая группировка всерьез рассматривала варианты возможной отмены выборов или объявления их результатов недействительными в случае поражения Ельцина. В марте 1996 года окружение Ельцина даже приступило было к роспуску Госдумы, намереваясь запретить КПРФ и отменить выборы. Однако цена отказа от существующих «правил игры» и выживания правящей группы посредством подавления оппозиции и отказа от выборов могла оказаться слишком высокой. Такой шаг мог расколоть элиты еще глубже, чем в 1993 году, привести к окончательной утрате Ельциным контроля над ситуацией в ряде регионов, да и в стране в целом. Вероятнее всего, в результате подобного государственного переворота легитимность Ельцина и всего политического режима оказалась бы под угрозой. Поэтому в «критический момент», в марте 1996 года, был сделан вынужденный выбор в пользу проведения президентских выборов, но об их справедливом характере говорить не приходилось163.

Избирательному штабу Ельцина во главе с Анатолием Чубайсом удалось мобилизовать в его поддержку практически все доступные Кремлю ресурсы, что позволило добиться сплочения и расширения коалиции сторонников и среди элит, и среди российских граждан. В ход пошли административные рычаги: штаб использовал государственный аппарат в Центре и в регионах для ведения кампании и контроля над основными СМИ. Благодаря большим финансовым вливаниям, включая кредиты Международного валютного фонда, Кремлю удалось купить лояльность большинства социальных групп, в том числе обеспечив выплату части государственных долгов по пенсиям и заработной плате военным и сотрудникам бюджетных отраслей.

С рядом влиятельных лидеров российских регионов и республик Ельцин заключил новые договоры о разграничении полномочий, а длившаяся почти полтора года война в Чечне сменилась перемирием. Интеллигенция была запугана нагнетанием ужасов в сценарии, если бы коммунисты вернулись к власти в стране. Артисты на серии проходивших по всей стране бесплатных концертов призывали молодежь голосовать за Ельцина под лозунгом «Голосуй, или проиграешь!».

Некоторые из конкурентов Ельцина были изначально «включены» в его кампанию (как генерал Александр Лебедь, который после первого тура голосования открыто перешел на его сторону); другие, как лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский, подверглись давлению и дискредитации. Вместе с тем главный конкурент Ельцина Зюганов стал жертвой жесткой публичной обструкции в СМИ. Несмотря на значительное число своих «твердых» сторонников, Зюганов в ходе выборов так и не смог создать достаточно широкую коалицию из числа противников статус-кво и оказался в политической изоляции. Будучи неспособен заручиться поддержкой со стороны большинства избирателей, необходимой для победы на выборах, после первого тура выборов он фактически отказался от дальнейшей борьбы. Специалисты оценивали кампанию Зюганова как весьма бледную и маловыразительную, и иногда даже выдвигали предположения о сговоре между правящей группировкой и оппозицией164.