Владимир Гельман - Авторитарная Россия: Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

Успешная военная кампания позволила добиться мощного укрепления политического авторитета и влияния Путина175. Речь шла не только о его массовой поддержке, но и о смене настроений элит по ходу избирательной кампании. Взрывы в Москве нанесли сильный удар по авторитету лидеров ОВР, подорвав веру элит в их способность обеспечить защиту от новых угроз. В ситуации, когда от претендентов на руководство страной нужна была демонстрация способности к решению внезапно возникших и ставших наиболее острыми проблем, ОВР как «партия будущей власти» оказалась весьма уязвимой. Примаков, не обладая властью, не имел возможности влиять на ход событий. Лужков же, ранее не без оснований гордившийся экономическим благополучием столицы, оказался под огнем критики и обнаружил себя в положении «завхоза, не способного обеспечить порядок в своем хозяйстве»176.

На фоне укрепления позиций Путина эти обстоятельства были использованы Администрацией президента в борьбе против ОВР. По ходу кампании «Единство» все чаще ассоциировалось с поддержкой Путина. Сам популярный премьер-министр объявил Шойгу одним из своих лучших друзей и заявил, что будет голосовать за список «Единства». Вскоре после этого уровень массовой поддержки «Единства» резко возрос, что послужило сигналом для различных акторов (включая региональных лидеров), которые на глазах начали стремительно перебегать из лагеря поддержки ОВР на сторону потенциальных победителей. Да и сами лидеры блока демонстрировали полную лояльность Путину.

Главным орудием в ходе кампании стали каналы телевидения, которые для большинства избирателей были основным источником информации о партиях и кандидатах. Самые главные общероссийские каналы, ОРТ и РТР, подвергли ОВР уничтожающей критике, вплоть до обвинений в адрес Лужкова о соучастии в заказных убийствах. В то же время они «продвигали» «Единство» с помощью косвенной рекламы и односторонней подачи новостей. Там, где местные телеканалы контролировались ОВР, картина новостей была противоположной, но аудитория и ресурсы местных каналов явно уступали федеральным.

«Информационные войны», по оценкам исследователей, оказали значительное влияние на голосование избирателей, подорвав поддержку ОВР177. Но они сами по себе являлись лишь отражением конфликта элит, в ходе которого блок ОВР стремительно терял очки, причем быстрота разрушения его электоральной базы даже обгоняла темпы формирования электорального потенциала «Единства». Этой ситуацией успешно воспользовался Союз правых сил (СПС), созданный при активном участии либеральных политиков, входивших в состав прежних правительств. Как и «Единство», он пользовался поддержкой президентской администрации и ведущих телеканалов.

Итоги выборов продемонстрировали новую расстановку сил. КПРФ с 24,3% голосов вместе со своими союзниками получила 130 из 450 мандатов в Думе и не могла претендовать даже на роль «группы вето». Зато «Единство» с 23,3% голосов стало главным победителем выборов, разгромив ОВР (13,3%), которое вскоре пережило фактический распад. Буквально сразу после выборов ряд региональных лидеров, входивших в ОВР, заявили о безусловной поддержке ими Путина, дезавуировав прежние претензии ОВР на превращение в партию.

Результаты парламентских выборов создали возможности для неожиданного для многих шага Ельцина. Накануне Нового года, 31 декабря, он выступил по телевидению с заявлением о своем уходе в отставку с поста президента России. Согласно Конституции, Совет Федерации назначил внеочередные президентские выборы на 26 марта 2000 года. До проведения выборов президентские полномочия исполнял премьер-министр Путин, первым же своим указом предоставивший гарантии неприкосновенности Ельцину и членам его семьи. Фактически Ельцин назначил Путина своим преемником, передав ему всю полноту президентской власти.

Это заявление было встречено благожелательно и общественным мнением, и элитами: сам факт, что Ельцин, утративший и популярность, и способность к управлению, наконец-то покинул свой пост, воспринимался позитивно. Президентский пост занял фактический победитель парламентских выборов, которого элиты, да и общественное мнение готовы были признать в качестве доминирующего актора. Выборы в этом плане играли роль инструмента легитимации уже принятого политического решения, и режим пережил «критический момент» преемственности власти, избежав рисков открытых конфликтов.

На фоне и без того высокой популярности Путина его шансы на победу на внеочередных выборах были велики. Экономический рост, приобретавший все более уверенный характер, усиливал поддержку нового лидера. Перед другими потенциальными кандидатами встал выбор между участием в выборах без серьезных шансов на победу и отказом от борьбы. Коалиция Примакова–Лужкова распалась, ее вчерашние участники предпочли кооптацию в состав теперь уже новой «выигрышной коалиции» вокруг Путина. Примаков вынужденно объявил о своем отказе от участия в выборах, а вскоре и блок ОВР поддержал кандидатуру Путина на выборах.

Сама кампания на фоне скандальных думских выборов проходила достаточно вяло. Путин в основном использовал свой ресурс как действующего главы государства, опираясь на поддержку общественного мнения, которая значительно возросла после его назначения исполняющим обязанности президента. По ходу кампании в лагерь сторонников Путина переходили все новые организации и публичные деятели, региональные лидеры и представители бизнеса. Хотя все эти акторы серьезной роли в ходе кампании не играли, их позиции носили знаковый характер, демонстрируя обществу консенсус, сложившийся вокруг фигуры нового лидера.

Его возвышение оказалось безоговорочным, и речь о каких-либо обязательствах Путина по отношению к выстроившимся в очередь союзникам даже не шла. Характерно, например, что Путин отказался представить свою предвыборную программу, заявив, что в этом случае она подвергнется критике со всех сторон. Голосование продемонстрировало безоговорочную победу Путина: он набрал 52,9% голосов избирателей, и эти результаты выборов не были оспорены никем из кандидатов, а их исход не вызывал сомнений. 7 мая 2000 года Путин официально вступил в должность президента России. Так, вместе с периодом «лихих» 1990-х «война за ельцинское наследство» завершилась приходом к власти нового главы государства. Неудавшаяся демократизация страны подошла к своему окончанию.

Предварительные итоги 1990-х

Период 1990-х годов, насыщенный острыми конфликтами и временными тактическими компромиссами элит, большинство специалистов расценивали как весьма неоднозначный и глубоко противоречивый с точки зрения политического развития страны. Задачи «тройного перехода» были решены лишь частично и далеко не лучшим образом. Затянувшиеся и крайне болезненные экономические реформы начали приносить первые плоды лишь после кризиса 1998 года, когда начавшийся рост экономики пришел на смену глубокому и длительному трансформационному спаду (в дальнейшем этот рост приобрел впечатляющий характер и продолжался вплоть до 2008 года). Однако два других измерения российской трансформации — динамика политического режима и преобразования национально-государственного устройства страны — демонстрировали многочисленные и масштабные патологии.