Владимир Гельман - Авторитарная Россия: Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

Параллельно были снижены формальные и неформальные ограничения для Путина и его окружения, чтобы создать условия для масштабного присвоения ренты чиновниками и близкими к Кремлю бизнесменами. Выгодные контракты и льготы были призваны компенсировать им проблемы и потери от внешнеполитического конфликта России со странами Запада, обеспечить их безусловную лояльность. Едва ли не каждый из представителей элит мог быть обвинен в многочисленных злоупотреблениях, и в ряде случаев эти обвинения имели под собой основания277. Некоторые эпизоды масштабного извлечения ренты стали известны в результате многочисленных журналистских расследований, но они, скорее всего, представляли собой лишь видимую часть айсберга278. Венцом этих изменений стало их законодательное закрепление и принятие в 2020 году пакета поправок в российскую Конституцию, которые позволяли Путину продлить пребывание на посту главы государства до 2036 года.

Казалось бы, закрепив свое господство в длительной перспективе, Кремль мог поставить точку в процессе авторитарной консолидации. Однако на практике российские власти чем дальше, тем больше опасались нарастания политических вызовов. Они усиливались не только вследствие массовых политических протестов и/или недовольства отдельными мерами политического курса (например, повышением возраста выхода на пенсию в 2018 году) и скандальных разоблачений злоупотреблений в высших эшелонах власти, подрывавших легитимность режима.

Вызовы российскому режиму возникали во многом вследствие глобальных изменений в современном мире и смены поколений в России на фоне неизбежного старения руководителей страны. Они имеют системный и неустранимый характер, хотя и не дают никаких оснований к тому, чтобы говорить о полномасштабном кризисе российского авторитаризма, а тем более о его скором падении. Как Кремль справляется с этими вызовами и как именно эти тенденции влияют на эволюцию российского политического режима? Данная глава посвящена поискам ответов на эти и другие вопросы.

«За честные выборы»: трудное возрождение оппозиции

В преддверии очередных выборов в Государственную Думу, назначенных на 4 декабря 2011 года, ожидания многих наблюдателей и аналитиков строились на том, что «Единая Россия», опираясь на госаппарат всех уровней власти, на доминирование в СМИ и поддержку достаточно популярных в глазах населения лидеров страны, без особого труда получит подавляющее большинство голосов и мест в Госдуме, тем самым открыв дорогу триумфальному возвращению Владимира Путина в кресло главы государства в марте 2012 года279. Однако эти ожидания не оправдались: согласно официальным данным, ЕР набрала 49,3% голосов избирателей, но многочисленные прямые и косвенные свидетельства — от опросов граждан на выходе с избирательных участков после голосования до сообщений наблюдателей — фиксировали масштабные злоупотребления при подведении итогов голосования.

Не было сомнений, что реальная доля отданных за ЕР голосов была гораздо ниже280. Вслед за голосованием по стране под лозунгом «За честные выборы!» прокатилась волна акций протеста против итогов голосования. Она была отмечена ранее невиданным в постсоветской России размахом массовой мобилизации. Весьма быстро вместо протестов против конкретных злоупотреблений главным требованием стало «Долой Путина!». Речь шла не столько лично о прежнем президенте, планировавшем по итогам голосования 4 марта 2012 года вернуться на пост главы государства, сколько в целом о том политическом режиме, который связывался с его именем.

Тем не менее на президентских выборах 4 марта 2012 года властям удалось восстановить контроль и, используя все доступные способы, добиться необходимого исхода голосования. Согласно официальным данным, Владимир Путин набрал 63,6% голосов на фоне многочисленных злоупотреблений в ходе кампании и при подведении итогов выборов. Предпринятое вслед за выборами «закручивание гаек» стало ответом властей на эти вызовы. Оно было призвано вернуть ситуацию в стране к состоянию прежнего статус-кво и не допускать нарушения авторитарного равновесия в будущем.

Исход парламентских выборов 2011 года и последовавшая за ними волна политических протестов справедливо расценивались как поражение электорального авторитаризма. Но было ли это поражение «запрограммировано» самой логикой эволюции политического режима, или оно стало результатом действий ключевых политических акторов? Ответ на этот вопрос как минимум неочевиден. Конкурентные выборы в силу своей природы часто (хотя и не всегда) становятся для режимов электорального авторитаризма в разных регионах мира серьезным тестом на выживание281. Им приходится не просто добиваться победы в нечестной и неравной борьбе с иными партиями и кандидатами, но и прилагать немалые усилия к тому, чтобы их победы были признаны внутри страны и за ее пределами, а обвинения в нечестности выборов имели не слишком значительный эффект.

Многим режимам электорального авторитаризма удается решать эти задачи более или менее успешно, но протесты по итогам нечестных выборов могут создать для них вызовы, подчас несовместимые с выживанием, о чем свидетельствует опыт «цветных революций» от Сербии (2000) до Молдовы (2009)282. Хотя российский политический режим вплоть до 2011 года успешно справлялся с этими вызовами, снижение уровня легитимации в ходе электорального цикла 2011–2012 годов стало разительным контрастом с итогами предыдущего электорального цикла 2007–2008 годов, когда Кремль без особого труда решил стоявшие перед ним задачи, не спровоцировав хоть сколько-нибудь значимых протестов и избежав рисков того, что граждане станут сомневаться в легитимности выборов.

Неудивительно, что в последние годы, в особенности под воздействием волны «цветных революций», специалисты все чаще задавались вопросом о влиянии режима и оппозиции на кризисы электорального авторитаризма. Одни авторы отмечали критическую роль массовой мобилизации в результате усилий оппозиции, при этом уделяя особое внимание кооперации различных групп противников режима и тактике оппозиционных сил283. Они полагали, что сплоченная по принципу «негативного консенсуса» оппозиция с сильным организационным потенциалом и широкой международной и внутриполитической поддержкой способна по итогам нечестных выборов сокрушить авторитарный режим. Другие специалисты обращали внимание на уязвимость самих авторитарных режимов, которые могут оказаться открыты воздействию со стороны Запада, а их государственный аппарат и/или доминирующие партии часто не способны обеспечить полномасштабный контроль лидеров над политическим процессом в ходе голосования и подведения его итогов284.