Владимир Гельман - Авторитарная Россия: Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

Обилие институциональных изменений в России служило оборотной стороной авторитарной концентрации власти под контролем Кремля, который, по сути, менял «правила игры» в свою пользу всякий раз, когда в этом возникала необходимость. Как отмечал в связи с этим Григорий Голосов, целью таких реформ являлась «не демократизация, а консолидация авторитарного порядка путем придания ему более эффективной институциональной формы», то есть своего рода работа над ошибками и исправление некоторых эксцессов прежних этапов строительства авторитаризма в России387. В целом адаптация авторитарных институтов к новым условиям и реакция политического режима на новые вызовы оказалась относительно успешной. Но и здесь порой не обходилось без сбоев.

В 2018 году, на волне всплеска массового недовольства внезапным повышением возраста выхода россиян на пенсию, в нескольких регионах губернаторские выборы, находившиеся под плотным контролем Кремля, неожиданно привели к избранию кандидатов, выдвинутых партиями «системной оппозиции»388. В Хабаровском крае губернатором стал кандидат от ЛДПР Сергей Фургал, ранее занимавшийся бизнесом и бывший лояльным Кремлю депутатом Думы. Неожиданно Фургал, оказавшись на посту губернатора, своими действиями и заявлениями снискал поддержку жителей региона, а ЛДПР одержала убедительную победу над «Единой Россией» на выборах региональной легислатуры. Иерархия «вертикали власти» оказалась под вопросом, и в июле 2020 года Фургал был арестован по обвинению в тяжком уголовном преступлении, якобы совершенном много лет назад.

Вслед за этим в регионе начались акции протеста, длившиеся на протяжении ряда месяцев. Хотя в конечном итоге Кремлю удалось восстановить контроль, этот случай продемонстрировал, что господство электорального авторитаризма имеет свои пределы. Другое «слабое звено» отмечалось на выборах депутатов региональных и муниципальных представительных органов власти, где стратегия «умного голосования» за наиболее перспективных кандидатов, выступавших против «Единой России»389, в ряде случаев нанесла Кремлю заметный ущерб. Но в целом российские власти пока вполне способны справляться с возникающими вызовами, опираясь на существующие институты и всякий раз меняя «правила игры» в зависимости от текущей конъюнктуры.

Но, пожалуй, наибольший вызов политическому режиму в нашей стране в среднесрочной перспективе создает персоналистская природа российского авторитаризма, препятствующая его долгосрочной институционализации. Скорее всего, многие автократы мечтают править вечно, но эти мечты пока нереализуемы, в то время как династическая передача власти в персоналистских режимах является редкостью390. Хотя, например, Гейдару Алиеву в Азербайджане и удалось передать власть своему сыну Ильхаму, маловероятно, что кто-либо из детей Ильхама Алиева сможет унаследовать его власть, ну а приход к власти в Сирии сына многолетнего диктатора Хафеза Асада Башара обернулся для страны катастрофой.

И если однопартийным авторитарным режимам удается воспроизводить авторитарные институты даже при смене лидеров (как происходило в СССР, Мексике или в сегодняшнем Китае), то для персоналистских режимов такой вариант, как показывают сравнительные исследования, крайне маловероятен391. В этом отношении решение о внесении поправок 2020 года в Конституцию, направленных на продление пребывания Путина у власти до 2036 года, не решает проблему авторитарной институционализации, а лишь отодвигает ее на будущее, задавая для нынешних правящих элит стимулы к тому, чтобы не только не заботиться о среднесрочных перспективах развития страны, но и вести себя по принципу «после нас хоть потоп».

В персоналистских авторитарных режимах Центральной Азии (которые испытывают сходные проблемы) подобные стимулы способствуют стремлению элит этих стран к легализации своего статуса и богатства за рубежом392. Хотя в России такому развитию событий отчасти препятствует внешнеполитический конфликт со странами Запада и политика Кремля по «национализации элит», тем не менее стимулы к максимизации ренты внутри страны еще более усиливаются393. Неэффективность политических институтов сужает временной горизонт правящих групп, вынуждая их жертвовать долгосрочными целями во имя получения краткосрочных выгод «здесь и теперь».

Однако поддержание «негативного равновесия» не может происходить само собой: напротив, оно требует от Кремля немалых усилий. Осознавая неустойчивость и неэффективность российских политических институтов, Кремль «по умолчанию» реагирует на любые реальные или воображаемые вызовы лишь дальнейшим «закручиванием гаек». Поэтому по мере дальнейшего упрочения нынешнего авторитарного режима и задаваемого им «негативного равновесия» Россия попадает в «порочный круг», чем дальше, тем больше снижая шансы страны на успешные преобразования в будущем.

Если предположить крайне маловероятный вариант, при котором те или иные сегменты элит в условиях нынешнего режима сами захотят провести преобразования, ориентированные на успешное развитие страны, то, скорее всего, их благие намерения натолкнутся на многочисленные риски. Как минимум, следствием реформ могут стать риски ухудшения собственного положения реформаторов, превосходящие в их глазах любые возможные выгоды таких преобразований для самих себя и для страны в целом.

Поэтому слабые стимулы к переменам со временем все больше ослабевают, а шансы на дальнейшее инерционное движение России по пути загнивания и упадка будут лишь возрастать со временем, особенно если Путин и впрямь сможет сохранить власть до 2036 года или дольше. Предельный вариант такого рода развития событий описал Габриэль Гарсиа Маркес в знаменитом романе «Осень патриарха», герой которого, однажды захвативший власть диктатор некоей латиноамериканской страны, находился у власти сто лет, несмотря на экономическую неэффективность и заговоры в своем окружении. В итоге он продал страну и ее ресурсы иностранцам и отошел в мир иной, оставив после себя полный хаос.

Разумеется, спрос на перемены со стороны россиян, порождающий проявления массового недовольства политикой властей в виде протестных коллективных действий394 и/или протестного голосования395 остается важнейшим неизбежным и неустранимым риском для авторитарного режима. Проявления такого рода в 2010-е годы были весьма заметными (хотя и не запредельными), но по большому счету они сами по себе не способны нарушить нынешнее «негативное равновесие», даже ослабляя массовую поддержку авторитарного режима396.

Спрос на перемены может частично быть удовлетворен благодаря отдельным уступкам по мелким вопросам и политике кооптации, частично канализирован в «ниши» относительно успешного решения частных проблем, а частично так и остался локализованным на уровне «бунтов» местного значения. В самом деле, те же протесты в Хабаровском крае, несмотря на зафиксированную массовыми опросами поддержку их требований россиянами397, не вызвали значимых акций протеста за пределами региона. Успешное протестное движение, которое после длившихся около двух лет коллективных акций добилось отказа властей от строительства полигона по захоронению отходов в Шиесе (Архангельская область)398, смогло не допустить резкого ухудшения экологической обстановки в данном и соседнем регионах, но его возможности остались недостаточными для изменения экологической политики в стране в целом.