Знание-сила, 2007 № 11 (965)

А бравший Вильно в 1920 году генерал Люциан Желиговский, ближайший соратник и земляк Пилсудского, как говорили поляки, вообще непонятно на каком языке изъяснялся. Польский его был гораздо ближе к белорусскому.

Именно Беларусь демонстрирует незавершенность этнических конфессиональных процессов. Что же касается самой белорусской государственности, то когда эти процессы в начале ХХ века стали поляризоваться, идею белорусской государственности подали сотрудники газеты «Наша нива» братья Луцкевичи. Они по конфессиональной принадлежности считались как раз протестантами, или кальвинистами, то есть не были ни православными, ни католиками. А затем уже государственность развивалась в рамках белорусского советского атеистического государства. Иначе было нельзя. Сейчас в современной Беларуси эти две конфессии — православие и католичество — совершенно спокойно сосуществуют, и никаких существенных проблем в данном случае не возникает. С конца 1980-х годов вновь возродились униаты, но это скорее увлечение национально ориентированной интеллигенции, не получившее распространения в широких слоях населения .

Еще один интересный вопрос. Как формировался литературный белорусский язык в тот же самый период, во второй половине XIX века? Что с ним происходило? Письменная его форма сочетала латиницу с кириллицей. И так было всю вторую половину XIX века. Хотя те шляхтичи-хлопоманы, которые начинали белорусскую литературу — Дунин-Марцинкевич, Богушевич, писали на латинице. И известный Кастусь Калиновский, повстанец 1863 года, повешенный в Вильно на Лукишской площади, свои прокламации для крестьян писал латиницей.

Но с начала ХХ века в условиях Российской империи было проще говорить и писать по-белорусски, значит, кириллицей. Это сосуществование закончилось с началом большевистской белорусизации — кириллица победила. Сразу и бесповоротно. Никто не собирался в условиях противостояния с Польшей писать латиницей. Это было одно из условий. И это понятно. Все-таки еще в XVI веке была кириллица, Франциск Скорина, первопечатник, и все Литовские статуты были написаны кириллицей.

Можно ли сказать, что белорусы достигли такого состояния, которое обречено на то, чтобы сохраниться? Думаю, да. Положение сейчас достаточно устойчивое, прежде всего потому, что уже 15 лет существует собственная белорусская государственность, и все это время процесс создания государственности шел очень интенсивно, даже во многом за счет языка и культуры, которые для нынешнего правящего слоя в Минске — вещи второстепенные. Главное — государственность. Но что значит за счет языка, за счет культуры? Это значит, что вся пропаганда идет исключительно на русском языке. Хотя, с другой стороны, во всех школах и учебных заведениях белорусский язык обязателен. Александр Лукашенко, когда говорят о притеснениях белорусского языка, отвечает: «У нас за этот период число людей, сдающих экзамены в вузы на белорусском языке, выросло и стало больше половины». Ответ вполне логичный — в советские времена это было скорее исключением. Понятно, что процессы идут достаточно сложные, и в любой момент их можно повернуть обратно. Потому что любой начальник будет говорить на том языке, на котором ему прикажут, чтобы сохранить свое кресло. В 1994 году победившему на президентских выборах Лукашенко было очень удобно сохранить руководящий состав, в массе своей русскоязычный. Но если случится нечто серьезное, уверен, что все «руководящие работники» на второй день заговорят по-белорусски...

Британские ученые создали весьма необычный чип, в основе которого вместо традиционных транзисторов использовали одноклеточный организм — гриб «Физарум полицефалум» с ярко-желтым телом, длина которого может достигать полутора метров.

Несмотря на полное отсутствие нервной системы этот гриб умеет реагировать на такие раздражители, как пища и свет. Гриб поместили внутрь микросхемы, которую можно подключить к обычному компьютеру. «Физарум полицефалум» живет в специальном резервуаре. По множеству микротрубок к нему поступают питательные вещества, а от него в компьютер идут сигналы, отражающие реакции этого живого организма на то, что происходит вокруг. Конечно, для этого к грибу нужно было подключить различные датчики, переводящие происходящие в нем химические и физические процессы на понятный компьютеру язык электрических импульсов.

Таким образом, удалось создать биологический чувствительный элемент, биосенсор, который открывает большие перспективы и для науки, и для различного рода применений в жизни. Например, с его помощью можно будет мгновенно определять, есть ли в жидкости ядовитые вещества. Не исключено, что когда-нибудь этот гриб станет сердцем вычислительной машины будущих поколений, которые соединят в себе возможности живой природы и новых технологий. Правда, на пути к этому стоит одно немаловажное препятствие: надо научить «Физарум полицефалум» жить долго, а по возможности — вечно. Сегодня же его век составляет, к сожалению, не больше недели.

Но сотрудничество высоких технологий и живой природы и здесь тоже дает нам многообещающий намек. Как известно, 1 февраля 2003 года при возвращении на Землю сгорел при входе в атмосферу американский космический корабль «Колумбия». Все семеро астронавтов погибли, а обломки шаттла были рассеяны над территорией нескольких американских штатов. Фрагменты станции падали на Землю с огромной высоты, сталкиваясь друг с другом и поверхностью планеты. Кроме того, они разогревались до огромной температуры. Даже признаков жизни сохраниться в таких условиях, как полагали ученые, не могло. И тем не менее, когда, расследуя причины трагедии, среди прочих обломков ученые наткнулись на пять герметичных боксов с летавшими в космос подопытными червями, они, к своему изумлению, обнаружили, что в четырех из них обитатели живы и здоровы. Как выразился академик Российской академии наук, ныне преуспевающий американский ученый, ведущий эксперт НАСА Роальд Зиннурович Сагдеев, черви «показали поразительную жизнеспособность на грани бессмертия».

Если вместо гриба в компьютерах будущего станет работать червь, то проблема долголетия и надежности вычислительной техники может оказаться решенной.

Бездушный механический робот-амфибия «Саламандра Роботика», который построили французские и швейцарские ученые, неожиданным образом подтвердил теорию Дарвина — ту самую, на которую сейчас так активно ополчились вполне живые люди, в том числе даже школьники. Выяснилось, что первые земноводные действительно могли выбраться на сушу чисто эволюционным путем, то есть развиваясь медленно и постепенно, без всякого необъяснимого наукой скачка.