Знание-сила, 2006 № 06 (948)

5050 плюс — минус 50 лет!

Мы с Арви решили ознакомить с результатами местных археологов. Я обратился к известному специалисту, организатору раскопок в городе В.А. Соколовскому и предложил сделать в узком кругу подробное сообщение.

Обсуждение проходило в лаборатории Соколовского. Руководитель отреагировал сразу. Главные его возражения: радиоуглеродный анализ подчас дает результаты, не согласующиеся с археологическими. Раз в слоях не обнаружены артефакты, независимо датирующие слои, о возрасте судить нельзя. Ведь за десятки лет раскопок в разных частях Старого города, в том числе обеспеченных множеством радиоуглеродных датировок, не обнаружены слои ранее XIII—XIV веков нашей эры. Внутренние противоречия Владимира Алексеевича не смущали. Его "резолюция": древних слоев в городе нет. Революции в археологии Старого города быть не может.

Мои контраргументы были столь же незамысловаты. Радиоуглеродный анализ выполнен специалистом с опытом многих десятилетий. Анализ произведен в лаборатории, известной и в стране, и за рубежом надежностью своих результатов. Материал для датирования отобран тщательно. Полученные даты дают нормальную возрастную последовательность. Действительно, строго датирующих предметов в расчищенной стенке не оказалось (для этого нужны раскопки), но само их отсутствие согласуется скорее с неолитическим, чем со средневековым возрастом слоев. Во всяком случае, наличие веток, часто встречавшихся в ранних слоях средневекового города - не аргумент против возраста куда более древнего. И не забудем про обломки розового кристалла полевого шпата, обколотые явно человеческой рукой — артефакт, для Средневековья точно не характерный.

Отсутствие до сих пор находок более ранних, чем средневековые, в культурных слоях Старого города не подтверждает их отсутствия вообще. Ведь Вы, Владимир Алексеевич, сами писали: за все время археологи раскопали не более 6% плошали средневекового города. "Революция" в городской археологии вполне может быть вопросом времени.

Самым важным в процессе обсуждения для меня в этот раз стали ссылки на прежние вскрыши на той же Ратушной площади. О них я ранее не знал, но получил разрешение ознакомиться с документацией, чтобы сравнить с разрезом в канаве 2005 года. Этим и занялись мы с Петером Товаром, автором той документации.

В ближайшем шурфе, в 10 метрах от канавы, культурных слоев не было, все перекопали при строительстве дома XV века. Лишь мелкие фрагменты бронзовых изделий попадались в перекопанном субстрате. Зато в другом шурфе, чуть поодаль, разрез культурных слоев открылся почти до основания, и они оказались непотревоженными. Более того, внизу был слой органонасыщенный, с ветками, очень похожий на нижние слои в канаве. Вверху, как и у меня, попадались кости домашних животных. Только датировок слоев сделано не было (а то бы профессионалы сделали открытие раньше). Зато вся пачка нижних слоев лежала под строительным горизонтом, который археологи отнесли к первому в городе каменному строительству: XIII — началу XIV веков. А ниже нашли небольшую каменную литейную форму. Значит, судя по мощности слоев и насыщенности их органикой, люди селились на Ратушной площади задолго до XIV века.

С этими сведениями и размышлениями я снова пришел к Соколовскому. Но обсуждения не получилось. Вместо этого возник еще один аргумент против представленных мною сведений. На сей раз Владимир Алексеевич счел самым вероятным объяснением полученных датировок перемешивание культурного материала в моей расчистке (и в шурфе, задокументированном Талваром) и отсюда — их непригодность для каких-либо заключений. Это было неожиданно и неприемлемо для меня. При моем опыте геолога-стратиграфая рассматривал этот вариант на месте и там же вынужденно отклонил по пунктам, которые в первом выступлении и перечислил.

И вот — следующий акт пьесы. Место действия: поезд Таллинн — Москва. Действующее лицо: одно. Жанр — монолог. Рассуждаю сам с собой. адресуясь невольно к таллинскому оппоненту.

Перебираю в уме все заново. Действительно, радиоуглеродные датировки приходится подвергать сомнению, даже отвергать, когда они не укладываются в систему знаний. Такое бывает с каждым исследователем. Если бы в данном случае получились даты 10-8 тыс. лет, я бы так и поступил, ибо точно установлено: вся местность, занятая Нижним городом, тогда была покрыта водами позднеледникового, затем Анцилового бассейна. Допущение на площадке Ратушной площади людских поселений и соответствующих культурных слоев того времени нарушило бы стройный каркас знаний различных смежных дисциплин.

Но что здесь было, начиная с 5,5 тысяч лет назад по независимым от археологии данным? Если еще 7-6 тысяч лет назад ратушная терраса была мелководьем, то примерно к 5,5 тыс. лет она осушилась, и море плескалось у ее бровки на востоке и юго-востоке на высоте примерно 11 м выше современного. Юго-восточный мыс террасы выдавался в защищенный от господствующих западных и северо-западных ветров холмом Тоомпеа залив, этот выступ суши большую часть дня был обращен к солнцу. Теплое море (бассейн Литорина теплее современной Балтики) и укромный залив были богаты рыбой, вокруг рос кустарник, а поодаль — леса, богатые зверем. Что еще было надо, чтобы человек неолита поселился у самого моря, как он это обычно и делал в сходных условиях? Разве что — пресная вода. Она почти наверняка была поблизости, у подножья восточного склона Тоомпеа, где проходит разлом в коренных породах. Именно там, на ул. Ратаскеву туристы и ныне натыкаются на старинный каменный колодец. А колодцы в старину нередко ставили именно на месте источников — для накопления воды за ночь Лучшего места неолитическим рыболовам и охотникам на новом 6epeiy трудно было отыскать.

Находка неолитических слоев в городе может показаться неожиданной и трудно допустимой. Особенно если не знать материала, накопленного в последние годы местными археологами, в том числе командой В. А. Соколовского. В разных частях Старого Таллинна, главным образом в Верхнем городе и на подступах к нему, артефакты, типологически датируемые железным веком (VI век нашей эры и древнее), известны уже не единично. Появляются и радиоуглеродные датировки следов раннего обитания здесь человека. На Тоомпеа (заведомо выше уровня моря того времени) самый ранний из найденных культурных слоев датирован концом П века до нашей эры, угли из нескольких древних очажных ям — Vil—IX, IV—III веков нашей эры. Значит, люди появлялись тут уже 2300 лет назад. Не признавать этого уже невозможно, и ряд местных археологов к этому склоняются. А что мешает сделать в нашей расчистке еще шаг в древность — к датировке 2700 лет назад? Хотя бы допустить возможность? Только то, что пока не найден культурный слой такого возраста? А если точнее — невнимание к нижним слоям в шурфе на Ратушной площади и их датировке.