Знание-сила, 2005 № 03 (933)

Любимым же и после смерти оставившим за собой звание "личного" архитектором Гитлера был Пауль Троост (1878 года рождения), Шпеер потом часто лишь руководил реализацией его проектов. В 34-м году Троост скончался и (см. с. 67 "Воспоминаний", серия Тирания, 1998): "Смерть Трооста стада тяжелой утратой и для меня. Между нами как раз начали складываться близкие отношения, от которых я ждал для себя много полезного как в человеческом, так и в архитектурном смысле. Функ, в то время статс-секретарь Геббельса, был другого мнения; в день смерти Трооста я встретил Функа в приемной его министра (Геббельса) с длинной сигарой посреди круглого лица: "Поздравляю! Теперь вы стали первым!" Мне было тогда двадцать восемь лет". Жена Функа даже заболела от возмущения, когда прочитала такое уже в шестидесятые годы. Ведь парой, казалось бы, мелочей Шпеер умудрился не только присвоить себе первенство устами Функа, но и совершенно переврать реальное соотношение "политического веса" Геббельса, Функа и, соответственно, себя самого. Дело в том, что в 1934 году Вальтер Функ, формально занимавший множество должностей, в том числе и должность статс-секретаря Имперского министерства народного просвещения и пропаганды, по сути был главным экономическим экспертом партии и "связным" между Гитлером и финансовой элитой Германии. Многие разработанные Функом экономические проекты затем станет быстро и часто опять халтурно реализовывать Шпеер.

В этой связи само напрашивается и имя Фридриха Тодта, с 1940 по 1942 годы бывшего министром вооружений и боеприпасов. Тодт погиб в авиакатастрофе, по официальной версии его пилот по ошибке включил механизм автоматического самоуничтожения самолета. Очень, нужно сказать, "вовремя", поскольку все основные экономические военные программы к тому времени Тодтом были уже запущены. Но прекрасно образованный и ответственный министр вступил в жесткий конфликт с Гитлером по поводу сроков их реализации, иными словами, по поводу сроков начала войны. После смерти Тодта Гитлер предложил его пост Лею, но тот отказался по той же причине и предложил вместо себя "быстро работающего халтурщика" Шпеера. К 1942 году Шпеер получил вожделенное назначение — министром вооружений и боеприпасов, начав быстро реализовывать проекты Тодта. Одним словом, куда ни копни, везде что-нибудь да приврал. Поэтому, чтобы окончательно не увязнуть в подобных вещах, прерву описание формальной биографии Шпеера и продолжу сразу с сорокового года. (Не могу удержаться лишь от одной ядовитой реплики (с. 331 вышеупомянутого издания): "В 1942 году... его ум (Гитлера. — Авт.) начал терять былую остроту..." Так и хочется сказать: молодец Шпеер! Хотя бы раздал честное объяснение своему назначению.

Итак, перед тем как Шпеер начнет исполнять свои обязанности министра вооружений, отмечу два основных момента, связанных с готовящейся войной, а также и со степенью посвященности Шпеера в тайные планы Гитлера.

Первый — полет Гесса в Англию. Читаем: "Через двадцать лет в тюрьме Шпандау Гесс... заверял меня, что идею полета внушили ему во сне неземные силы". "Шпеер может лишь подозревать истину, но он ее никогда не узнает" — это слова Гесса от того же времени. Второй момент: осень 1940 года. Второй визит Молотова в Берлин. Напомню: в девяностые годы наши псевдоисторики делали попытки доказать, что в ноябре 1940 года Гитлер и Сталин поделили между собой весь мир. Читаем у Шпеера: "В середине ноября 1940 года в Берлин прибыл Молотов. (...) В гостиной Бергхофа стоял большой глобус, по которому я мог наблюдать негативные последствия этих переговоров. (...) Гитлер пометил, где будет кончаться область государственных интересов Германии и начинаться сфера интересов Японии. (...) Гитлер вызвал меня в свою берлинскую резиденцию и предложил сыграть для меня несколько тактов из "Прелюдов" Листа. "Эту музыку вы будете часто слышать в ближайшее время, ибо так будут звучать победные фанфары в нашем русском походе". Если не касаться деталей, ради которых Шпеер это писал и которые снова переврал, то общая картина дана верно. Этот глобус стоял у Гитлера довольно долго: накануне переговоров с Молотовым на нем был красный (СССР) и коричневый (Германия) цвет, по плану Розенберга; а после переговоров глобус перекрасили в коричневый и желтый (Япония). Еще откровеннее по поводу переговоров высказался Розенберг: "Русские отказались делить с нами мир". Дальше — прелюбопытная деталь! — Розенберг (напомню: главный эксперт по СССР) приводит высказывание Молотова на этих переговорах. Молотов, цветисто аргументируя позицию СССР, приводит высказывание Аристотеля из его "Политики": "Поистине величайшие несправедливости совершаются теми, кто стремится к излишествам, а не теми, кого гонит нужда". Поскольку Розенберг приводит эти слова в секретном отчете о переговорах для сотрудников своего аппарата (от 29 ноября 1940 года), то для непонятливых, по-видимому, он поясняет: "Сталин под "излишествами" подразумевает предложенные нашими экспертами обширные сферы будущих владений СССР". Так вот Шпеер приводит цитату из Аристотеля, якобы произнесенную им, Шпеером, по совершенно другому поводу, причем в следующем же абзаце (см. с. 248 того же издания).

Однако вернемся к войне. Как только речь заходит об участии в планировании и разжигании Второй мировой войны, Шпеер в своих мемуарах становится осторожен. Но как быть? С одной стороны, нужно преуменьшить свою роль в этих делах, с другой — так хочется показать, подчеркнуть свою значимость, незаменимость при Гитлере! Поэтому читаем: "К концу 1941 года (...) мне поручили устранять разрушения от бомбежек и строить бомбоубежища". Это правда...

А. Шпеер. Павильон Германии на Парижской выставке, 1937 г.

Триумфальная арка. 1941 г. Проект по идее А. Гитлера

И вдруг — судьбоносный вызов в кабинет Гитлера: "Господин Шпеер, я назначаю вас преемником доктора Тодта. (...) Вы замените его на всех постах". "..." — "Но я же ничего не понимаю" — возразил я. "Я верю, что вы справитесь", — ответил Гитлер. Вот так, прямо — снег на голову бедняге. Ну что ему оставалось. "Яволъ, мой фюрер!" Однако, когда Геринг хотел немного разгрузить новоиспеченного министра и взять на себя часть полномочий покойного Тодта, Шпеер так энергично возражал, что Геринг в присутствии Гитлера обругал его крепким словом, а Гитлер махнул рукой: "Разбирайтесь сами". Шпеер же опять всю ситуацию вывернул на свой лад, многое просто сочинил, например, отказ Геринга присутствовать на похоронах Тодта.