Знание-сила, 2005 № 03 (933)

Но я к этому еще вернусь. Психологически его внутреннее "ожесточение" можно отчасти объяснить тем, что с начала 1943 года почти на полгода он был отстранен от дел. Сам он в своих "Воспоминаниях" называет этот перерыв "Болезнь" (глава 23). В ней множество жалостливых подробностей, много для убедительности и об интригах ненавистного Бормана, о происках гауляйтеров; на самом деле, его отстранили из-за некомпетентности. Но в мае 1944 года Гитлер его вернул, объяснив это тем, что у Шпеера есть одно преимушество перед другими непрофессионалами — он все делает быстро. Вообще некомпетентность и непрофессионализм стали "ахиллесовой пятой" гитлеровского руководства. На мой взгляд, именно это место, в конце концов, карающий меч истории у режима нашел и поразил. Веселый циник Лей, например, давал следующее объяснение: "От нашего "партийного духа", — писал он, — все профессионалы или передохли, как мухи, или разлетелись". Но в 44 году стало уже нс до юмора. Нужно было действовать и действовать быстро. Поэтому Шпеер снова на боевом коне. Тем более после катастрофической по своим последствиям бомбардировки девятисот тридцатью пятью американскими самолетами заводов по производству синтетического горючего 12 мая следовало отмобилизовать все ресурсы. План Шпеера по "отсрочке катастрофы" предусматривал перестройку промышленности под оборону, а основной заботой самого министра стали "быстрое" восстановление и хотя бы частичный запуск производственных мощностей. Вот в этом он оказался на должной высоте.

Если СССР в начале войны переводил свою промышленность за Урал, то Германия к концу войны — под землю. Здесь Шпеер предлагает здравое и эффективное в сложившейся ситуации решение: требует отдать всю оборонную промышленность под свой контроль, отождествляя себя с социалистическим государством. Собрав совещание крупных промышленников, Гитлер произнес по этому поводу речь, обещав всем все вернуть после победы, пугал конфискацией собственности союзниками и Сибирью в случае поражения.., но, как многие отмечали, сделал это неубедительно. Хотя поражение родины в мировой войне, крах и коллапс немецкой государственности, гибель вековой мечты о расширении жизненного пространства, суд народов, каторжные работы в Сибири... — какие аргументы могут быть убедительней?! Для кого угодно, только не для крупного капитала. И не важно, в какой степени вдохновения находился тогда фюрер. Промышленники понимали, что в такой критический момент "мобилизационный социализм" это последний и единственный шанс избежать военного поражения, однако Гитлера не поддержали. Любопытный прецедент в мировой истории, между прочим!

Кое-чего Шпеер все-таки добился: сумел заполучить в "социалистическую собственность" хотя бы промышленность "подземную". Прежде всего она обслуживала "атомный проект", от которого осталось лишь производство ФАУ. Для Шпеера Пенемюнде и разработки Вернера фон Брауна — это и есть "территория" и высшая точка научно-технического прогресса.

Что представляли собой эти подземные заводы в общей системе концлагерей? Печи в аду. Военнопленные сгорали в них за два-три месяца. На это и был расчет, поскольку одновременно решалась и проблема физического уничтожения. Шпеер много раз совершал "под землю" инспекционные поездки.

Что он видел? Аккуратные штабеля из трупов умерших за этот день рабочих, которых выносили лишь после окончания смены, длившейся по 18 часов.

По поводу этих фабрик смерти Шпеер наврал больше и омерзительней всего.

Вот фрагмент (расшифрованной) стенограммы совещания комиссии при Упраачении планирования министерства вооружений и боеприпасов от 28 мая 1944 года. Из следственных материалов Нюрнбергского процесса:

"... Лей: Нет также ответа на мой запрос относительно отбора по степени квалификации.

Шпеер: Возможно, вы его еще не получили.

Лей: Это не важно. Я знаю, что все там содержатся одинаково. О чем еще говорить?! Вообще это не в вашей компетенции.

Шпеер: Я имею полномочия...

Лей: Я вам говорю не о "полномочиях". Нужно провести дезинфекцию в бараках и направить туда хирургов, а не патологоанатомов.

Шпеер: Это компетенция доктора Брандта.

Лей: (нецензурное выражение)... на вашего Брандта!!!

Глммлер: Я полагаю, тут недоразумение. Безусловно, квалифицированных рабочих нужно отделять и создать условия. А в отношении остальных — по возможности.

Шпеер: Я их не вижу. Мы провели расчеты. Следует еще увеличить рабочий день... Помимо расчетов есть принцип. (...)"

На следствии Шпееру был задан вопрос, о каком "принципе" здесь идет речь. Текста ответа у меня нет. Но есть комментарий следователя: "Говорил долго; от ответа уклонился". Кстати, не комментарий ли это и ко всем шпееровским мемуарам?!

Дальше послушаем Кальтенбруннера: "...Нет, я отрицаю, идеология никогда не была моей компетенцией. (...) Да, идеологией занимались многие, например, доктор Шпеер. Он всегда давал точные определения..." Следователь: "Технический прогресс есть совершенствование орудий труда вкупе с совершенствованием человеческой породы". Кальтенбруннер: "Да, это его слова. Это я подтверждаю. Я таких фраз никогда нс любил. Я только исполнитель. Я не люблю болтунов". (...) Следователь: "Вы разделяете "болтунов" и "исполнителей"?" Кальтенбруннер: "Да, я разделяю. Шпеер не был болтуном. Он был принципиален".

Вот круг и замкнулся. Нужны ли здесь еще комментарии?!

Ольга Балла

Люди междумирья

Николай Вахтин, Евгений Головко,

Петер Швайтцер. Русские старожилы Сибири: Социальные и символические аспекты самосознания. М.: Новое издательство, 2004. 292 с.

Вообще "центр" — опасное слово...

В мире, который устроил Бог, центр —

везде, а периферия — нигде.

С. Акериниев

Это — книга о людях, затерянных между мирами. Вернее, между мирами в нашем их понимании. А у них понимание — свое. И мир — свой.

У них и названия-то, строго говоря, нет — общего, устоявшегося. Вообще, по традиции, их именуют "русскими старожилами": обитателей обширных пространств Сибири и Дальнего Востока, не относящихся к "коренным" народам, но живущих тут издавна, на протяжении поколений. Еще называют их "местнорусские" или просто "местные". Сами себя они именуют чаще всего по месту обитания: "русскоустицы", "индигирщики", "походчане", "колымчане", "камчадалы", "марковцы", по происхождению: "мещане", "потомки казаков", "дежневцы", а то и вовсе по имени исчезнувшего, когда-то жившего в тех же краях народа: "чуванцы". И все это — имена для множества очень разных, разрозненных групп, каждая из которых ревниво отличает себя от прочих и склонна почитать себя чуть ли не отдельным народом.