Знание-сила, 2005 № 01 (931)

Царский двор за последние двадцать лет ухитрился рассориться со всеми мало-мальски значимыми людьми — Витте и Столыпин наиболее характерные примеры, и при этом не завязали новых связей, не нашли новых людей. Они их и не искали, потому что, на самом деле, такие люди были, тот же Рябушинскии, например, выдающаяся личность, или знаменитый Путилов, фигура мирового масштаба, Прохоровы, Морозовы, молодые офицеры в армии и на флоте — Эссен, Колчак, Самсонов. Не было даже идеи сотрудничества с теми слоями и социальными группами, которые в новое время становились ведущей силой в развитии страны. Традиция власти — нежелание видеть ростки нового — тянется еще отсюда и жива по сей день.

1905 год во многом показателен и в сравнении с нашим временем, и сравнительно с теми начинаниями, которые были при Александре II, вектор развития-то был. Был оборван убийством и восстановился, думаю, в очень слабой степени при Николае II на рубеже веков.

И вот начинается внутреннее неустройство, и власть не понимает, как себя вести. Она живет по старинке, не учитывая, что произошли резкие изменения, массы пришли в движение и в городах, и в деревнях, и это связано и с развитием финансового капитала и промышленности и со столыпинской реформой, которая худо-бедно меняет крестьянское обличье. Страна после 1861 года стала очень быстро изменяться.

Я не очень понимаю, почему 1903- 1904 годы оказались кризисными, почему именно они? Война добавила, положила решающую гирьку на весы, но кризисная ситуация возникла без войны. Что ее создало? Хорошо бы разобраться в истоках.

Люди, которые занимались промышленностью, финансами, торговлей, землей, составляли в России достаточно серьезную силу, а правительство их в упор не видело и никаким образом не использовало. Да и сами ош не были готовы к совместной координированной деятельности. Эту черту состояния российского общества весьма наглядно иллюстрирует работа всех четырех Государственных дум дореволюционного созыва.

А самую, может быть, наглядную иллюстрацию такого положения, хотя и совсем из другом эпохи, дает работа знаменитого Московского совещания в августе 1917 года, когда, собравшись очень представительной компанией, различные политические и финансово-хозяйственные группы так и не смогли ни о чем договориться, хотя всем было ясно, что час пробил — сегодня или никогда. Или решительная и действенная власть сегодня — или большевики завтра. И даже в такой экстремальной ситуации неспособность договариваться и идти на уступки оказалась сильнее.

Галина Мялковская

Об инновационной экономике сегодня говорят очень много. Так много, что порой кажется — героем нашего времени станет человек, прочувствовавший точку пересечения интересов науки и индустрии и создавший прочную схему их взаимодействия. Работоспособность такой структуры зависит от системного подхода, когда ученые имеют возможность заниматься исследованиями, а предприниматели получают прибыль; промышленные технологии разрабатываются в институтах, а предприятия способны их реализовать; фирмы обеспечены кадрами, а кадры — достойной зарплатой. Недавно разговор на эту тему состоялся в Лаборатории информационных технологий (ЛИТ) Объединенного института ядерных исследований в Дубне.

«Профессор университета города Линца, Австрия, Бруно Бухбергер, — представил собеседника начальник сектора ЛИТ Владимир Петрович Гердт[*На наших страницах В.П. Гердт выступил со статьей «О квантовом компьютере и национальных традициях» // «Знание — сила», 2003, № 6.], — очень крупный математик, известный во всем мире, один из создателей целого направления в компьютерной алгебре — метода базисов Гребнера. Недавно мы были на большой конференции алгебраистов, проходившей на механико-математическом факультете МГУ, и еще раз убедились в том, что этот метод известен и популярен».

Австрийский математик Бруно Бухбергер - автор нового метода в компьютерной алгебре

Впервые в Советский Союз Бруно Бухбергер приехал в 1970 году. Первого мая. Естественно, он стал свидетелем праздничных шествий, лозунгов, красных знамен и маршевых песен (некоторые из них он вспоминает и сейчас). Наверно, это было важно в тот момент — видеть воодушевленные радостные лица советских людей, потому что одним из аргументов за предстоящий год работы в Дубне стало желание узнать, как живут ученые за «железным занавесом». Вторым аргументом была возможность заниматься любимым делом.

— В то время, — рассказывает профессор Бухбергер, — я занимался «чистой» математикой, не связанной с компьютерными технологиями. С другой стороны, уже тогда, более тридцати лет назад, существовали большие вычислительные машины, но они не были в центре внимания математиков. Я же хотел соединить математику и информатику. Моя кандидатская диссертация была посвящена разработке универсального алгоритмического метода, который я назвал методом базисов Гребнера в честь моего руководителя диссертации, известного тирольского математика Вольфганга Гребнера. Это был как раз пример, когда математика помогла разработать универсальный метод, который сейчас используется во всех компьютерных алгебраических системах для решения множества задач — математических, индустриальных, физических, технологических.

Панорама замка Хагенберг, где разместился созданный Бухбергером институт

Но тогда ни математики, ни специалисты по информатике не были заинтересованы в применении этого метода, потому что для математиков компьютер не существовал как инструмент работы, а информатики использовали компьютер только для работы с числами. В середине семидесятых годов сотрудники ЛИТ (тогда так называлась Лаборатория вычислительной техники и автоматизации) одними из первых в Восточной Европе начали проводить исследования по преобразованию на компьютере символьных математических выражений — тому; что сейчас называется компьютерной алгеброй. С начата восьмидесятых эти работы ведутся там в секторе компьютерной алгебры, который и возглавляет профессор Владимир Гердт. Но когда Бруно Бухбергер приехал в Советский Союз, это было очень экзотическое направление и, по большому счету, ждало своего часа.

— В Австрии я работал в вычислительном центре и был очень загружен текущей работой. Тогда в СССР Дубна была единственным местом, куда официально брали на работу западных специалистов. Я написал заявку, мне дали стипендию на год и предоставили все условия для интенсивной научной работы над своими методами. Здесь я работал как математик, получил свободу творчества. Великолепно! Это был очень важный год в моей жизни.