Знание-сила, 2005 № 01 (931)

И все-таки... Снова и снова сам собой встает навязчивый и прямой вопрос: почему нацисты победили? Как сумели в считанные годы (если не месяцы) так изнасиловать самый стойкий, грамотный, решительный и разочарованный рабочий класс в мире, что он совершенно отдался их воле?! Много и нагло обешали? Но кто не обещал?! Заигрывали, «потрафляли вкусам»? А какая партия этим не занимается?! Грубо давили и запугивали? Все не без того же ipexa. А ведь > этих «всех» тогда в политике крутилась сотня: партии-гиганты вроде социал-демократов со своей историей, традициями.., партии-карлики вроде той, из которой выросла и сама НСДАП.., партии средней рулей, десятилетиями стойко державшие «свой» электорат?!

Возьму на себя смелость предложить следующий отчасти парадоксальный ответ. Все политические партии начала двадцатого века так или иначе вышли из чрева века девятнадцатого, были завернуты в пеленки традиций, прикармливались принципами из детских диет-уставов, тоша как НСДАП — это дитя.., нет, не века двадцатого. НСДАП есть порождение будущего «сознания катастроф» начала третьего тысячелетия.

Бсслановских убийц кто-то назвал «инопланетянами». Мне кажется, что фюреры НСДАП тоже казались своего рола пришельцами политикам того времени. Вспомним растерянность перед Гитлером «мюнхенских договорщиков» (Чемберлена, Даладье); вспомним обморок президента Чехословакии Бенеша, коша Геринг сказал ему буквально следующее: «Я спасу от вас Прагу тем, что своими бомбами сотру ее с лица земли». А вот что говорил рабочим акгивистам-агитаторам Роберт Лей: «Рабочий класс Германии нуждается в такой встряске, от которой у него вылетят не только все зубы, но и мозги. Эта встряска — война. Немецкий рабочий умрет, чтобы возродиться. Из пепла восстанет рабочий- властелин. Чтобы править миром, нужно иметь очень много мозгов — столько природа вам не отпустила, но чтобы все-таки им править, можно и не иметь мозгов, заместив их силой».

А дальше совсем просто: «Вы должны понимать, что именно мы сделаем. Мы дадим рабочему многое не для того, чтобы он этим пользовался, а дтя того, чтобы получить от него безграничную веру. Дав безграничную веру, мы и дадим рабочему все».

Это не были фразы, вызывающие оторопь мысли. Это были методы (к счастью для человечества, лишь первые пробы), вызывающие паралич воли (к счастью, временный). Я думаю, фюреры тогда победили, потому что сумели застать врасплох.

Через два года, в 1935, Лей на весь мир (и в пику Сталину, говорившему об обострении классовых противоречии в СССР) объявил, что в Германии уже и де-факто отсутствует классовая борьба, и начал усиленно строить социализм при набирающей обороты военной машине: повышать зарплаты, возводить кварталы новостроек, посылать рабочих в отпуска за границу, обеспечивать бесплатное образование и медицину... Нельзя сказать, что ему это давалось легко: приходилось постоянно конфликтовать с Герингом. Гейдрихом, позже — со Шпеером, желавшим наложить лапы на богатую казну Трудового фронта. Но Лей умел давать им отпор; он постоянно и демонстративно, а главное, публично подчеркивал, что борется за реальные блага для рабочего класса, а также за его спокойное и хорошо обеспеченное будущее.

Любопытен в этой связи отрывок из переписки Лея с Альбрехтом Хаусхофером по поводу немецкого социализма. Хаусхофер, прекрасно осведомленный о завоевательных планах Гитлера, понимающий, с кем имеет дело, пишет, что «социализм не социализм, если он только средство». Лей в письме с ним соглашается, но добавляет, что будет «делать свое дело», несмотря на все «противоречия».

«Мы жили тогда как в раю, — вспоминала в шестидесятых годах бывшая работница завода концерна Боша Клара Шпер. — Отец получил новенький <���фольксваген». Мы переехали в большую квартиру, где у нас с сестрой была своя комната с балконом, на котором сестра развела настоящий цветник из карликовых роз... Мама каждый вечер перед сном крестилась на портрет фюрера, висевший у нас над радиоприемником. А просыпаясь по утрам, мы улыбались нашему рабочему вождю, фотографию которого принес с завода отец. Как мы его любили!»

Девочка Клара, конечно, и не догадывалась, как любил и ее, и весь рабочий класс сам трудовой вождь!

«Я занимаюсь скучной работой — внушаю недоумкам, что они соль земли, раса господ, будущие властелины мира! — разоткровенничался однажды Роберт Лей в письме к Альбрехту Хаусхоферу (от 19 апреля 1935 года). — Наши такие же тупицы, как остальные. Главное было дать им работу... Наш рабочий, пока он работает, внушаем и управляем, как прыщавый подросток Он наденет военную форму, даже не заметив, будучи уверен, что его просто переставили на другое место на конвейере общенационального труда».

Если сравнить это высказывание с приведенным выше о «рабочем-властелине», то возникает ощущение, что этот «теоретик» просто зарапортовался. Ведь все-таки мозги он предлагал «заместить силой», а не безмозглость!

Когда милитаризация экономики начала отсасывать все больше средств из казны Трудового фронта и социальные программы пришлось сворачивать, Гитлер, боявшийся серьезного недовольства со стороны рабочих, говорил Лею: «Подержите их, Роберт, подержите еще немного... Без кавказской нефти и украинского хлеба мне вас по-настоящему поддержать нечем». В ответ Лей, сам не расстававшийся с бутылкой, объявил кампанию по борьбе с пьянством для «экономии семейного бюджета». А «сэкономленные» в год этой кампании (горячо поддержанной особенно немецкими женщинами) алкогольные напитки потом, в годы войны, пошли на фронт для поддержания боевого духа тех же рабочих.

Где та степень цинизма, что, как концентрация яда в крови, может стать для организма смертельной, даже для организма политика?!

В кругу своих приближенных Гитлер говорил, что он совсем не собирается истребить, как это было сделано в России, слой частных собственников. Сохранение собственности, утверждал Гитлер, не меняет сути дела:

«Что значит владение собственностью, если я твердо охватил всех людей дисциплиной, из которой они не могут выбраться. Пусть владеют землей и фабриками сколько им угодно. Решающий момент — это то, что государство распоряжается через партию всеми независимо от того, собственники они или рабочие. Наш социализм изменяет не внешний порядок вещей, а только отношение человека к государству. Собственность и доходы — экая важность, очень нужна нам социализация банков и фабрик!

Мы социализируем людей».

Роберт Лей родился в Рейнланде в 1895 году в семье, как он всюду говорил, «бедных крестьян», на самом деле — крупных рейнских землевладельцев. Учился в университетах Йены, Бонна и Мюнстера. В первые дни войны добровольцем вступил в армию. Летчик, лейтенант ВВС, кавалер Железного Креста. В 1918 году на два года — французский плен. С 1921 по 1925 — нормальная жизнь: научная работа, счастливый брак, рождение детей. Всего четыре года. В 1925 он становится членом НСДАП, сразу занимая должность гауляйтера земли Рейнланд. С тех пор Гитлер ездил в Кельн, как на «гастроли в Америку», поскольку Лей сумел разжечь «адский интерес» к «баварскому выскочке» в салонах богатых рейнских промышленников (и особенно у их жен), и те выкладывали по 300 — 500 марок за посещение его выступлений. Если партийный казначей Шварц говорил: «Мой фюрер, вам пора съездить в Кельн», это означало, что партийная казна настолько истощилась, что следует ее быстро пополнить.