Знание-сила, 2004 № 04 (922)

К тому времени у Годдарда уже были последователи во многих странах — во Франции, Германии, России. И сам он продолжал активно работать, строя и совершенствуя свои ракеты. В 1929 году на одной из них была впервые поднята на значительную высоту научная аппаратура — барометр и фотокамера. А спустя три года на основанном Годдардом небольшом ракетном полигоне в Розуолле (штат Нью-Мексико) — позже он прославится в связи с сенсационными сообщениями о якобы потерпевшей там крушение инопланетной «летающей тарелке» — были впервые запушены ракеты с хвостовыми стабилизаторами и гироскопами; так была решена проблема управления в полете. 8 марта 1935 года «изделие» Годдарда впервые превысило скорость звука, а два года спустя другая модель достигла рекордной трехкилометровой высоты.

Роберт Годдард умер от рака 10 августа 1945 года. На следующий день после атомной бомбардировки Нагасаки и ровно год и месяц спустя после первой бомбардировки Лондона немецкой баллистической ракетой V-2.

Современная техника

Американский ученый так и не узнал, что его идеи были с успехом реализованы в Германии. И получили там боевое крещение — во всех смыслах.

Германское «Ракетное общество» (Raketenflugplatz Group) под руководством Германа Оберта было создано в 1927 году. А в 1932 году один из молодых активистов общества, сын прусских аристократов барон Вернер фон Браун защитил диплом в Берлинском техническом университете. И поделился кое-какими идеями, обсуждавшимися на заседаниях общества, с полковником Беккером, занимавшим высокий пост в рейхсвере. Беккер посоветовал молодому инженеру кончать играть в игрушки и заняться настоящим делом. Под «игрушками» понимались проекты космических ракет и шумные рекламные кампании по сбору средств на нужды общества (вроде огромного макета ракеты по проекту Оберта для научно-фантастического фильма «Женшина на Луне»); а под «настоящим делом» — известно что: военные ракеты.

Вернеру фон Брауну было предложено продолжать академические штудии в университете и одновременно участвовать в секретных армейских ракетных разработках, которые тогда возглавлял капитан рейхсвера Вальтер Дорнбергер. Молодой инженер-энтузиаст ракетостроения долго упрашивать себя не заставил: эксперименты требовали денег, а армия оказалась единственным учреждением в Веймарской республике, готовым платить за работу над ракетами. Тем более что фон Брауну разрешалось использовать результаты этой секретной деятельности при написании диссертации.

А в 1933 году, когда к власти в стране пришел Гитлер и началась массовая «утечка мозгов», фон Браун сделал свой окончательный выбор: он вступил в НСДАП и в 6-й полк СС, а кроме того, получил диплом военного летчика.

Первые стендовые испытания немецких ракет произвели сильное впечатление на одного из создателей вермахта, главнокомандующего сухопутными войсками генерал-майора Вернера фон Фрича, и он пообещал, что добудет у правительства несколько миллионов марок на создание действующей боевой ракеты. И с 1935 гола приступила к работе специальная армейская «ракетная команда», главным испытательным центром которой стал сверхсекретный объект, построенный неподалеку от рыбацкой деревушки на Балтийском побережье — Пенемюнде.

Дальнейшее общеизвестно: постройка управляемых реактивных снарядов (крылатых ракет) V-1 и первых в мире баллистических ракет V-2, недоступных зенитной артиллерии и самолетам противника; бомбежки под занавес войны Лондона и Брюсселя, и ответный авиарейд союзников на полигон в Пенемюнде, в результате чего первый в мире космодром был сровнен с землей.

А потом развернулась лихорадочная «охота за головами» немецких ракетчиков. И у американского, и у советского высшего командования были свои виды на ракетное оружие, поэтому на территории оккупированной Германии разведки союзников старались захватить богатое «ракетное» наследие поверженного противника — во всяком случае не допустить, чтобы оно ушло «на сторону».

Дорнбергер и фон Браун не строили иллюзий относительно того, что ждет их — эсэсовцев (фон Браун уже носил погоны штурмбаннфюрера) — в советском плену. Да и существовала опасность того, что кто-то из десятков тысяч заключенных, трудившихся на объекте в Пенемюнде, остался жив — несмотря на строгий приказ об их поголовном уничтожении... Поэтому оба руководителя немецкой ракетной программы поспешили сдаться американцам. Тем досталась и вся припрятанная документация, и готовые изделия, которые удалось вывезти в США буквально за считанные дни до прихода частей Советской армии.

Но и специальные группы НКВД (в состав одной из них был включен Сергей Королев, только что сменивший робу зэка на офицерский мундир) ушли из Германии не с пустыми руками. Отечественная ракетная программа также создавалась с помощью десятков «трофейных» немецких специалистов, которым первым довелось запускать ракеты не на бумаге, а с реальных стартовых установок.

Фон Браун показывает высоким чином вермахта ход работ в Пенемюнде

Менее известен другой эпизод. В конце 30-х годов фон Брауна пригласили в гестапо. Личность стопроцентного арийца и активного члена партии у ведомства Мюллера вопросов не вызывала, а вот отдельные завиральные идеи молодого инженера — да. Короче, с ним провели профилактическую беседу, суть которой состояла в следующем: нечего-де забивать голову «мечтательными бреднями об орбитальных спутниках, лунных ракетах и овладении атомной энергией для полетов к звездам». Делом нужно заниматься, партайгеноссе Браун, делом...

Позже фон Брауну дадут построить его лунную ракету. Но это произойдет уже в другой стране — победившей ту, что недооценила своего новатора. Венцом его научной деятельности стала воплощенная мечта Годдарда — гигантская 100-метровая многоступенчатая ракета «Сатурн-5», доставившая первых людей на Луну. После чего о нацистском прошлом «героя Америки» предпочитали не вспоминать.

А точку в этой истории поставила все та же The New York Times. Нужно отдать должное американским журналистам: 16 июля 1969 года, в день старта «Аполлона-11», в газете появилось запоздалое признание: «Теперь надо признать за абсолютно установленный факт; что ракеты могут передвигаться в космическом вакууме. Газета приносит своим читателям извинения за допущенную ошибку». Прошло всего ничего — пол века.